ещё сниться начну!
– Так уже!
Опять хохочет.
– Погоди же! – опять попытался я.
– Чего годить-то? Меня настоящие больные люди ждут, не такие как ты игрули!
– Погуляй со мной хотя бы? Утром завтра, вечером же не пойдёшь.
– Так я и утром не пойду! – аж захлебнулась от смеха. – Прощай, Медведушко! Ты мне сильно нравишься, потому и не пойду. И больше не выдумывай, не таскайся за мной и таких штук тоже не устраивай. Мне-то на что влюбляться в тебя? Тебе – полезно, будоражит кровь, оживляет холодное, медленное твоё сердце, а мне – опасно.
Я уже у двери поймал её:
– Опасно? Разве я опасный?
– Почти смертельно! – дрогнули красиво вырезанные тонкие ноздри.
Вот это, да, так я ей небезразличен? Она оттолкнула меня легонько, лицо уже совсем серьёзное: – Пусти, давай, не то врежу!
Я отступил, пропуская её. Я сам приду к её дому утром… Не могу я упустить тебя, Онега, нет, не могу уже упустить…
Я вправду взволновалась в эту встречу. И такое в первый раз в моей жизни. Я разволновалась не от его слов, не из-за неуклюжей попытки приблизиться снова, но от света, который вдруг полился из его глаз. Из-за того, что он босой шёл за мной, и на улицу бы так выбежал, не оборви я его на полуслове… Опасно… Опасно… нет-нет, ни к чему…
Но так тепло вдруг стало внутри. Как никогда ещё не было. Будто в тундре, наконец, наступает весна, вышло солнце, согревая землю… только, что тундра будет делать с этой весной? Вдруг сожжёт её пожаром?..
Я увидел Онегу, на внутренней лестнице нашего терема, где мы живём с Яваном, в этот наш приезд в Ганеш. Я окликнул её, я её не видел несколько дней, пропуская по утрам, как она выходила с Солнечного двора, я в течение дня не мог её найти. И вот она в нашем доме.
Она обернулась:
– Лай-Дон? ты… ах, да! Ну что, пойдёшь со мной дальше по домам? Или того раза хватило? – улыбнулась, хотя я вижу, она не такая спокойная как в прошлый раз. Что-то изменилось, что-то, чего я не могу уловить…
– Идём! – обрадовался я, забирая увесистую корзину у неё из рук.
Глава 4. Царица
Как мне нравится эта необыкновенная северная страна! Мне нравится и прозрачная, будто хрустальная природа, трава тонкая и такая нежно-зелёная, какой никогда не бывает почему-то на юге. Прозрачные светлые леса, из сосен и берёз, полные птиц и зверья. Широкие равнины, но не наши степи, а холмистые, поросшие обильными травами, с возвышающимися глыбами скал.
Цветы, аромат которых сладок как нигде, как не бывает в степях на юге, где моя мать, прекрасная золотоволосая царица Яна, родила меня в самый жаркий месяц лета. Обильные реки и полноводные озёра, полные рыбы, уток, гусей, журавлей и другой водной и полуводной живности.
Зимы здесь суровы морозами, так же как и там, где я рос, но куда мягче ветры, и снегопады похожи на благословение Небес, а не на проклятие, как наши, секущие кожу и коней степные метели. Дни зимой становятся так коротки, а ночи так длинны, что как нигде располагает, к размышлениям,