Но он не вскочил. В его открытых глазах уже не осталось жизни. Смерть настигла его, когда мы были в школе. Или возвращались из школы. А может, он упал, как раз когда я ставил велосипед возле дома. Хотя нет, он ведь не успел начать готовить. Было странно видеть его на кухонном полу – это не самое подходящее место, чтобы прилечь. Но папа не прилег. Он умер.
Я не успел ничего сообразить, а Крыса уже опустилась рядом с ним и констатировала:
– Зрачки расширены и неподвижны. Он покойник! – Она закрыла ему глаза и поцеловала в лоб. – Все будет хорошо, пап. Мы о тебе позаботимся.
Она достала из кармана телефон и стала подниматься по лестнице, набирая сообщение на ходу.
Господь слишком рано прибрал его. Папа никому не делал зла. И впредь не собирался. Он хотел только заботиться обо мне и о Крысе. Разве это много? Теперь у него и это забрали. А его забрали у нас.
– Папа… – прошептал я, и по моим щекам покатились слезы.
Наверху зазвонил Крысин телефон. Сначала я не мог разобрать, что она говорит, но потом Крыса вышла на лестницу:
– Мертвый, как селедка! Нет, со мной все нормально. Ладно, ждем вас. – Она уже успела переодеться в маленькое черное платье. – Ты расстроен, Боб, поэтому похоронами я лучше займусь сама. Сейчас приедут вождь с Малышом Джо и Мэри Белое Облако. Я велела им захватить Гарольда по дороге. Мы похороним папу в саду рядом с мамой, вождя попросим совершить церемонию. Надо проводить папу на тот свет как положено. Мы же не хотим, чтобы его дух застрял тут, правда? Нет, вождь все сделает правильно.
Я утер глаза:
– Мы не можем так просто взять и похоронить его! Надо сообщить куда следует!
Эти слова прозвучали странно.
– Ты что, пи-ип, совсем рехнулся? Никому мы сообщать не будем! Мы теперь сироты! Я обдумывала все это гораздо дольше тебя. Родственников у нас не осталось, а значит, нас отдадут в приют. А именно там дети и попадают в лапы к треклятым педофилам! Нет уж! Как поет Фрэнк, мы сделаем все по-своему. Принеси лопаты, а я цветов наберу.
Она развернулась на каблуках своих маленьких черных туфелек и вышла за дверь.
Я не мог этого понять. Крыса ничуть не расстроилась, ни вот столечко. Может, у нее шок? Так или иначе, она была права. Нас могли отдать в приют. Причем в два разных приюта!
– Нет уж, они нас не разлучат! – воскликнул я вслух и бегом побежал за лопатами.
Крыса стояла в нашем уголке прерии, глядя на землю.
– Вот хорошее местечко, – сказала она, указывая на клочок пустой земли между гальярдиями и пурпурными эхинацеями. – Как раз рядом с мамой. Начинай копать, я пойду сдвину всю мебель с ковра в гостиной. В него мы папу завернем.
– Это неправильно! Нельзя хоронить папу в каком-то дурацком ковре!
– Ошибаешься, Боб. Все будет так, как ему бы и хотелось. Он любил маму и любил наш уголок прерий. Это как хоронить капитана в море. И он бы не хотел, чтобы мы горевали. Так что постарайся взять себя в руки. Знаешь что? Почему бы тебе не пойти в дом? Скоро приедет вождь, он поможет копать могилу.
Мы вернулись в дом и сидели молча, пока не услышали, как подъехал джип. Я посмотрел