никого не стесняясь, в тени сексовалась какая-то парочка, сопровождая свое занятие сопением и охами. И если в другое время Женёк с интересом понаблюдал бы за этим бесплатным представлением, то теперь его от подобного зрелища даже передернуло. Его колотила нервная дрожь от ощущения безысходности и собственного ничтожества. Мысленно перебрав все ругательства, он принуждал себя идти в сторону пляжа. Шагах в двадцати от беседки, увитой виноградом, он остановился, не решаясь подойти к ней ближе еще хоть на шаг – при одной только мысли о том, что сейчас будет, Женька начинало тошнить.
Неожиданно сзади кто-то тихо сказал: «Эй!» Женёк удивленно оглянулся, но в тот же миг ему в лицо брызнули чем-то из аэрозольного баллончика, и он мгновенно отключился, повалившись на песок.
«Банкетная» ночь на Золотом Камне затянулась почти до самого рассвета. Около четырех часов – то ли еще ночи, то ли уже утра, когда на востоке еще только чуть забрезжило, – на пляж, тяжело ступая и раскачиваясь, прибежал один из охранников пансионата. Парень крепко перебрал, хотя управляющий запретил им даже нюхать спиртное. Всего через каких-то полчаса он должен был сменить своего приятеля, стоявшего у входа в спальный корпус. А как тут менять, если в голове несмолкаемый колокольный звон, а ноги подгибаются и выписывают кренделя?
И тогда незадачливый сменщик, решив поправить дело немедленным принятием водных процедур, спешно отправился на пляж. Сбрасывая одежду, он корил себя за неумеренную любовь к халявной выпивке. С Волги набегали порывы сыроватого, холодного ветерка. С шелестом на берег катили волны. Таинственная, черная в темноте вода отчего-то выглядела пугающе-фантасмагоричной. Несмотря на обилие выпитого, охранник вдруг немного заробел. Почему-то сразу же вспомнились всякие байки о волжских русалках, которые по ночам околачивались вдоль берегов, утаскивая в воду всякого, кто не вовремя надумал искупаться.
Немного поколебавшись, парень все же взял себя в руки и, разбежавшись, кинулся в воду. Проплыв по инерции несколько метров, он ткнулся головой во что-то тяжелое, но вовсе не жесткое. Столкновение с непонятным препятствием было столь неожиданным, что жаждущий протрезвления нечаянно хлебнул изрядную порцию воды. «Что это за хрень такая? – мелькнуло у него в голове. – Рыбина здоровущая издохла, и ее сюда прибило течением, или мешок со всяким мусором приплыл?»
Он встал на дно – здесь глубина была не более чем по грудь – и толкнул рукой почти неразличимое в темноте, смутно белеющее «что-то». И тут он внезапно понял, что это… утопленник!!! Парень в ужасе отпрянул назад, спотыкаясь и моментально трезвея.
Оказавшись на берегу, охранник вдруг вспомнил, что воды-то он хлебнул не где-нибудь, а рядом с трупом. По сути, эту воду можно было считать сродни той, которой принято омывать покойников и которую так жаждут заполучить чернокнижники и ведьмы для своих дьявольских обрядов. А ведь такая вода – об этом он слышал уже не раз – способна была стать источником всевозможных