с широкой улыбкой посмеялся ему сверху мужчина с печальными серыми глазами. – Давай я тебя подцеплю.
Яан даже и не представлял то, насколько он на самом деле был уже уставшим. Так что, как только карабин страховочного троса щёлкнул у него за спиной, руки и ноги тут же скрутило в страшных судорогах.
– Здесь тебе четыре яблока, – продолжил начальник. – Народ тебе скинулся. Так что вот, – он положил яблоки и две хорошо поджаренные куриные ножки около Яана, а также бутыль с водой.
– Спасибо. Но, честно признаться, мне иногда приходят такие мысли, что мне тут даже лучше, чем вам там.
– Ха-ха, и не говори. Ой, и не говори. Наступили тяжёлые времена. Это точно. Но нужно терпеть. Сам знаешь.
– Знаю. К сожалению.
– Ну вот и молодец. С утреца я приду отцеплю тебя. Я или боцман. А то, не дай бог, капитан просечёт, что мы тут самовольничаем. Ну всё, развлекайся. Бутылку не выбрасывай, ещё пригодится.
И с этими словами старпом ушёл. Люк над головой Яана снова захлопнулся, и он вновь остался один, наедине со своими тягостными мыслями: о Рози, о своём положении, о капитане, обо всех, кого бы он в своей жизни никогда бы не видел и не заговорил с ними.
А время будто бы вперёд и не двигалось вовсе. Когда по холмам снизу поползли длинные тени, Яан уже проклял нового капитана раз тысячу, а времени до утра было ещё предостаточно.
Ближе к ночи поднялся ветер. Небесный корабль стало кренить то влево, то вправо, а снаружи ветер выл так, что Яану иногда казалось, словно он не на борту летающего корабля, а в клетке посреди леса у логова диких волков. Отчего становилось ему ещё более не по себе. И так всю ночь напролёт. То влево, то вправо, то лютые волки, то ветром забрасывало в его небесную камеру проклятый песок.
Песок был в глазах, в ушах и во рту. Скрипел он на каждом зубе, а отнять руку от переборки и хоть как-то вытащить злосчастную песчинку из глаза Яан не мог. Стоило ему лишь на миг расслабиться, как очередной порыв ветра выкручивал «Небесную Рози», а его самого в его весьма тесной небесной камере начинало мотать из стороны в сторону, как маятник с несинхронным качением.
В небе Яан работал уже достаточно давно, чтобы уже привыкнуть к небесной болезни. Но не сегодня. Сегодня стоило ему лишь раз качнуться на страховочном тросе, как из его нутра выходило наружу всё, что он съел сегодня, вчера и, кажется, что и год назад.
– Боги милосердные, за что мне всё это? Пусть это прекратится, – из его покрасневших глаз слёзы бежали маленьким непрерывным ручейком, а рот, руки по локоть и живот все были запачканы рвотной массой.
Небесная болтанка утихла только к утру. И Яан обнаружил себя полностью свисающим на страховочном тросе в небесной дыре только тогда, когда над ним в очередной раз скрипнули петли люка.
Яан посмотрел обессиленным взглядом вверх в надежде увидеть в нём старпома или боцмана, но в нём не увидел ни того ни другого. Вместо них в люке жадными глазами на него пялился третий помощник капитана. И когда их взгляды пересеклись, крышка люка с грохотом упала, засов за ней шоркнул