из его подразделения. Слухи о предстоящем нападении на Россию ходили уже давно. «Я целиком за, – писал он в своем дневнике, – большевизм – враг № 1 для европейской культуры и западной цивилизации». Предыдущим вечером поступил приказ сбить пассажирский самолет, совершавший регулярные рейсы на линии Берлин – Москва. Это вызвало переполох. Непосредственный начальник Хайнца Кноке в составе штабной эскадрильи попытался выполнить этот приказ, но обнаружить «дуглас» не смог.
Кноке в последний вечер, сидя в компании сослуживцев, обсуждал с ними предполагаемое развитие событий. «Приказ сбить пассажирский «дуглас» русских, – писал он, – убедил меня в том, что война с большевизмом намечается серьезная». Все с нетерпением ждали сигнала тревоги.
«Никто и не думал спать, – вспоминал Арнольд Дёринг, штурман 53-й бомбардировочной эскадры «Легион «Кондор», – разве заснешь перед первой атакой». Экипажи подняли в половине второго ночи, чтобы провести инструктаж и поставить боевую задачу. Атаковать предстояло аэродром Бельск-Пиличи. По имеющимся данным, на этом аэродроме размещались значительные силы русской авиации. Бегом, «словно безумные», направляясь к самолетам, летчики «видели занимавшуюся на востоке зарю – признак наступавшего дня». И хотя подразделение Дёринга не участвовало в нанесении первого удара, поднявшись в воздух, летчики не без труда выстроились в боевой порядок – сказывалось отсутствие опыта ночных полетов. «У меня в голове царил такой сумбур, – вспоминал Дёринг. – Как взлетать в темноте, да еще на загруженной по самую завязку бомбами машине? Мы и аэродрома этого толком изучить не успели за прошедшие несколько дней!»
Пилотам люфтваффе подобные операции были не впервой, однако, как всегда перед атакой, многие нервничали. Ганс Фовинкель, 35-летний пилот бомбардировщика, писал своей жене:
«Я еще не все описал, что перечувствовал тогда, но хотелось бы. Просто нет времени расписывать все. И ты очень скоро поймешь почему. Так что многое так и останется недосказанным. Но я не сомневаюсь, что ты все верно поймешь!»
Предполагалось, что в результате этого массированного авианалета на советские аэродромы люфтваффе завоюет господство в воздухе, что позволит ему оказывать эффективную поддержку наземным войскам. Сама операция разрабатывалась в Гатове под Берлином в Академии люфтваффе, начиная с 20 февраля 1941 года. Командование всеми силами люфтваффе, участвовавшими в осуществлении плана «Барбаросса», было поручено генерал-фельдмаршалу Альберту Кессельрингу, командующему 2-м воздушным флотом. Гитлер, убежденный в «неполноценности» русских, как выяснилось вскоре, был «поражен» сведениями о мощи красных ВВС, содержавшимися в первых боевых донесениях. Разведка люфтваффе сообщала о 10 500 боевых самолетах, 7500 из которых были дислоцированы в европейской части СССР, а 3000 – в азиатской его части. Из них лишь 50 % считались современными. В это число не входили самолеты транспортной авиации, численность которых согласно