А с прокуратурой я еще разберусь, кто это там такой ретивый или засланный – и без всякой пощады, строго по закону. Пока же, интересно, что у московской штучки за срочное дело, о котором она еще до того сообщала, требуя встречи? По регламенту, у нее сегодня значатся визиты с инспекцией, список мест не вспомню сейчас – и лишь вечером сюда, на заседание. Ну, ко мне у нее никаких претензий быть не может – вчера нормально расстались. Мне доложили, Сидоренко с ней после неприятно пообщался, ну так я-то при чем? Да и после она связывалась с Пономаренко, при мне, ничего такого не говорила. Так что пусть приходит – выслушаем. А после можно на часок и домой съездить, отдохнуть.
В приемной шум, возмущенный голос секретаря. Дверь распахивается, и врывается Ольховская в сопровождении каких-то военных. Что происходит, что они себе позволяют! А она не отвечает, подходит, смотрит на меня, первого секретаря Украины, совершенно неподобающе, как на ничтожество, и спрашивает:
– Гражданин Кириченко, вы знали, что тот, кого вы мне вчера представили как Сидоренко, на самом деле Василь Кук, генерал-хорунжий УПА, второй по весу человек в ОУН, опаснейший враг Советского Союза, виновный во множестве преступлений?
Я знал? Зачем мне это? Конечно, я знал, кого он представляет, и что он, судя по всему, занимает там достаточно высокое положение – и этого мне было достаточно, чтобы решать с ним свои дела! Но все же я полагал его связником кого-то главного, не больше. Так что могу с чистой совестью ответить – нет. Я ведь действительно не знал точно, кто выступает под личиной зампреда Житомирского потребсоюза?
– Вчера мы не сошлись во взглядах, – говорит Ольховская, – настолько, что ночью Кук прислал в «Националь» своих головорезов, чтобы убить меня или похитить. Кстати, тот, кто командовал ими, тоже вчера присутствовал здесь. Спасибо товарищам из СМЕРШ, что я вообще осталась жива. А пойманные бандиты рассказали много интересного, в том числе и про вас. Сейчас все арестованные уже в Москве, вместе с моим подробным рапортом. Товарищ майор, – это она к одному из своих спутников, – удостоверение покажите: СМЕРШ Пятой воздушной армии, что в Борисполе. Самолет на Москву еще ночью ушел. Заигрались вы, гражданин Кириченко. Аппаратные игры – это одно, а прямой сговор с врагами СССР – это уже на измену Родине тянет.
Так, значит, была все же драка? Сидоренко или Кук, ты что, идиот? Что он там с ней не поделил – или на ее прелести польстился, захотел, чтобы непременно московскую и партийную – воистину от баб все беды! Или все-таки решил мне ее голову прислать? Учтем! А вы, товарищ инструктор, блефуете. Мне доложили, что в «Национале» вы встретили случайно каких-то друзей-фронтовиков (хотя странно, что такая фифа могла делать на фронте?). Может быть, кто-то из них и оказался из бориспольского СМЕРШ. Но Москва ничего знать не может, это не в ваших интересах, я же и Пономаренко утоплю!
Ольховская усмехается и смотрит на часы.
– Тринадцать сорок. Позвоните по ВЧ Пономаренко. А я послушаю, что вам скажут.
Долго