снова опуская на колени. – Повеселись там. Но веди себя хорошо.
– Угу. Будет сделано. Слушай, мам, – выпаливаю я, не давая себе времени подумать. – Как насчет сходить в музей до конца каникул?
Она смотрит на меня во все глаза и снова кладет книгу на колени:
– С огромным удовольствием. – В ее голосе столько энтузиазма, что у меня болит сердце. Мама улыбается всей нижней половиной лица. – Я… да, Ро. С огромным удовольствием. Только скажи когда.
Мы приезжаем на вечеринку. Район жутко пафосный: дома в английском пасторальном стиле расположены вокруг полей для гольфа, а улицы называются в честь персонажей «Робина Гуда». Я оставляю пуховик на кровати у младшей сестренки Бодхи Пауэре и иду искать Мариет. Поначалу мне кажется, что она вообще не придет, но, обойдя дом пару раз, я замечаю ее у костра на заднем дворе, в толпе футболистов. Они бросают в огонь дрова из супермаркета.
– Эй! – Я легонько стукаю ее по плечу. – Что делаешь?
– Прячусь вроде как, – сознается Мариет. Она натянула красную вязаную шапку почти до подбородка; щеки раскраснелись от мороза. Очень миленько. – Я тут почти никого не знаю.
– Меня знаешь, – напоминаю я, и Мариет улыбается.
Вернувшись в дом, мы берем по бутылке пива и усаживаемся у лестницы в подвал. Нам открывается вид на пылесос и пластиковый контейнер, доверху забитый полуголыми куклами Барби. Разговор течет сам собой: мы говорим про спектакль, а еще про то, как не хочется возвращаться в школу. Обсуждаем последний сезон «Шерлока». Потом мы минут двадцать играем в ладушки и хохочем так, что Мариет чуть не падает в подвал. Так необычно болтать с девушкой, в которую я не влюблена беззаветно и безответно. Мне не нужно ее впечатлять, поэтому я могу перестать следить за каждым своим жестом и вести себя по-человечески. Интересно… Может, Тейлор со Стивеном чувствуют себя так же в компании друг друга? Может, так ощущают себя вместе люди, когда их чувство взаимно? Я размышляю об этом пару секунд, а потом пытаюсь вытолкнуть Тейлор из своих мыслей, раз и навсегда.
– Прости за прошлый год, – внезапно говорю я Мариет. Надо сказать, пока мы не перешли от разговоров к делу. – После того праздника… я вела себя как коза.
– Ох! – Мариет слегка краснеет. – Да все в порядке.
– Нет, не в порядке. – Я делаю глубокий вдох и кладу руку на ее ладонь. – Может, дашь мне второй шанс?
Мариет прикусывает губу и мягко вынимает руку из-под моей:
– Ровена… У меня есть девушка.
Я моргаю. Глупо, но меня разбирает смех.
– Правда?!
– Ага. – Мариет пожимает плечами. – Учится в Эджмонте. На каникулы уехала с семьей кататься на лыжах.
– Ой… – Я чувствую, как румянец разбрызгивается у меня по всему телу: от ушей до кожи между пальцами и складок под коленями. – Ой. Ладно. Все в порядке. Прости.
– Да нет, все правда хорошо, – говорит Мариет.
У меня как-то странно сжимается в горле. Что за ерунда, мне ведь даже не хотелось с ней встречаться… Мне просто страшно неловко. И очень, очень одиноко.