из рук солдата ружье, осмотрел:
– Жену так не люби, как ружье. Хочешь долго жить, ружье лелей нежнее крали сердца.
Приказал тотчас устроить стрельбище. Стреляли плохо, генерал никого не укорил, но сказал твердо:
– На погляд солдатушек приготовляем, а им воевать.
И по всем частям Молдавской армии в тот же день был разослан приказ – ради пользы службы привести в надлежащее состояние оружие, солдат занимать стрельбою в цель, без промедления искоренить «те излишества, которые, озабочивая неприятным образом солдата и отягощая его, отклоняются от существа самого дела». Сказано витиевато и не прямо, но Кутузов своею волей отменял вахт-парады и возлюбленную последними двумя царями шагистику.
Солдаты, заставшие времена государыни Екатерины, учили молодых:
– Благо, когда в Русском царстве баба правит. Что Павел Петрович, что Александр Палыч – по рождению воины, а по воспитанию – немцы, им любезны фрунт, растяжка, твердость шага. Михаил Илларионович – русский человек, закала суворовского. Ему подавай – победу. Матушка Екатерина в солдатскую учебу не входила, а вот за победы у неё – тот князь, этот граф, и слава на все времена.
Михаил Илларионович и штаб-офицеров не обошел вниманием. Появился на обеде.
– Винцо славное! Но отчего не жалуете цуйки?
– Бр-р-р! – передернул плечами приглашенный из Слабодзеи для доклада генерал-лейтенант Евгений Иванович Марков.
– Крестьянская чаще всего – бррр! – согласился Михаил Илларионович. – Но горячая, особо приготовленная… Господа, рекомендую! Повезло нам, господа! Прекрасная земля. Соловьи даже днем трелями балуют. Знать, и у них южная кровь… Обронил – южная кровь, а перед глазами храм Трех Святителей в Яссах. Какая соразмерность! Какой вкус в орнаментах! Римская церковь готикой превращает человека в муравьишку. Здесь иное. Здесь зовут в храм не на суд, на праздник.
Один из офицеров вдруг сказал, не скрывая раздражения:
– Ваше высокопревосходительство! Нынешняя весна действительно хороша, и нам известно, её благодатью турки пользуются с бешеной поспешностью. Не нагрянет ли новый их визирь на наши разбросанные дивизии уже недели через две? А ведь он соберет тысяч сто!
– Через две недели не успеет… В середине июня надо ждать в гости моего старого друга. – Кутузов улыбнулся. – Весна и нам в радость. Волы, подвозившие провиант, едва ноги таскали, теперь кормятся на травке, и вместо трех с половиной тысяч фур мы будем иметь не менее пяти тысяч.
Отведал кушанье, завернутое в виноградные листья.
– Вкусно! – И устремил свой здоровый глаз на смелого офицера. – Что до нашего положения и общего состояния… Против турок воевать нужно не многолюдством, но расторопностью.
Все так и посмотрели на главнокомандующего: это Кутузов-то расторопен! А у Михаила Илларионовича настроение, должно быть, поднялось. Пригубил вина:
– Турок надобно на войне изумлять, господа. Военные новости и неожиданности приводят их в такое смятение, что