Петриков. Я же тебе рассказывал: он открыл завод по производству патоки. Дела у него идут неплохо, расширяется. Кстати, он купил здание, где раньше был завод твоего деда. Тот ведь тоже на патоке хорошие деньги делал. Там одни стены оставались, так что купил за копейки, из-за места, уж очень удобное. Бабки вложил, все отреставрировал, любо-дорого смотреть.
– В Витьке всегда была предпринимательская жилка, – кивнула я.
– Вот-вот. Он дважды в неделю сюда наезжает. Будет рад тебя увидеть. Или ты завтра назад? Выставила хутор на продажу? – не дождавшись моего ответа, спросил он.
– Нет, – покачала я головой.
– Когда думаешь? К весне?
– Я не собираюсь его продавать, – неохотно ответила я. – Ни сейчас, ни весной. Никогда.
– Дому пригляд нужен, да и земле… А из Москвы сюда не наездишься. Можно купить дачу поближе.
– Можно. Но я собираюсь жить здесь.
На пару минут воцарилась тишина, пока он не спросил:
– В смысле? Что значит – жить здесь?
– Это значит – жить в этом доме, Сережа.
– Но… а как же… Вы что же… с мужем разошлись?
– В этом смысле ничего не изменилось. Сын теперь учится в Англии, с ним мы, в любом случае, виделись бы не часто. А работать я могу, где угодно, надо только интернет провести, компьютер у меня с собой.
– Интернет хоть завтра проведут… Аня, ты серьезно? – спросил он растерянно.
– Вполне.
– Но… что случилось-то?
– Да ничего не случилось. Хочу пожить здесь. Может, месяц, может, год, может, всю жизнь.
Он собрался что-то ответить, но в этот момент у него зазвонил мобильный, Сергей некоторое время искал его по карманам, руки его при этом заметно дрожали. Наконец он ответил:
– Звягинцев слушает.
Из старенького мобильного доносился истерический женский голос, Сергей терпеливо слушал, потом спросил:
– На электричке приехала? Из города? Сегодня вечером? Хорошо, съезжу на станцию…
Он убрал мобильный и поднялся.
– Ты на машине приехала? – спросил он.
– На электричке.
– Народу много сошло?
– Двое, я и девушка. Незнакомая.
– До развилки вместе шли?
– Нет. Я на велике. У меня велосипед на станции был… с прошлого раза… в кладовке у Константина Егоровича. А что случилось?
– Терентьева звонит… Ты ее не знаешь, с год как здесь поселилась. Дочь к ней должна приехать, звонила со станции, но до сих пор домой не пришла.
– В темноте заблудилась? Она дорогу хорошо знает?
Сергей пожал плечами:
– Заблудиться можно, если с тропы сойдешь. А зачем? Девчонка в городе живет, к матери приезжает не часто.
– Я слышала, как девушка звонила. С перрона она точно сошла, но в лесу я ее не видела. У Константина Егоровича я была минут десять, до развилки она уже, скорее всего, добралась.
– Куда ж она делась-то? – проворчал он. – Ладно, поеду.
– Я с тобой, – вызвалась я.
Сергей пожал плечами:
– Поехали.
Друг