тощему телу, едва не удушив запахом «Шанели № 5».
– Ужасно рада твоему приезду! – объявила Эллен и оттолкнула меня так же неожиданно, как перед тем обняла. – Я скучала по тебе, поганка. Господи, давно же мы не виделись.
– Я тоже скучала, Эллен, – улыбнулась я. – Рада тебя видеть. Даже при таких обстоятельствах.
Ее лицо смягчилось.
– Соболезную тебе насчет мамы, золотко.
– Да, – кивнула я. – Спасибо.
– Хочешь об этом поговорить?
– Нет. – Я села в машину. – Хочу хоть ненадолго отвлечься, подумать о чем-то другом. Расскажи о себе. О работе.
Эллен была, как всегда, счастлива получить слушателя. Она развлекала меня рассказами о своем бизнесе по дизайну интерьеров, о падчерицах, о будущем путешествии в Венецию вдвоем с Питером. Я радовалась неумолкающему потоку легкой болтовни, пока указатель на Элм-Парк не вернул меня в реальность.
– Эллен, – прервала я монолог о трудностях изучения итальянского, – Лани будет?
Кузина опустила солнечные очки на глаза.
– Я говорила, что Изабелла хочет съехаться с парнем? Я знаю, ей двадцать, и она может поступать по-своему, но считаю это ошибкой. Твержу ей: «Конечно, я тебе всего лишь мачеха, только никто не станет покупать корову, если молоко будут давать и так».
– Я живу с парнем.
– Ой, точно. – Эллен картинно прикрыла рот рукой, изобразив поддельное смущение. – Не обижайся, дорогая.
Я понимала, что подыгрываю ей, и все же не могла удержаться.
– Плюс ты на – сколько? – всего на восемь лет старше Изабеллы? Она тебя хоть слушает?
– Отчего же ей не слушать? Я молода, красива – и замужем за богачом. Значит, я кое-что смыслю. – Эллен посмотрела на меня. – Шучу, Джози. Можешь посмеяться.
Эллен, высмеивающая саму себя? Это развеселило меня куда больше ее так называемой шутки, и я действительно расхохоталась.
– Ты не шутишь, и мы обе это знаем. А теперь скажи, будет ли на похоронах Лани?
Эллен вздохнула.
– Конечно. Твоя сестра, может, и бестолочь, но она не пропустит похороны собственной матери. А ты чего ожидала?
Я обмякла в глубоком сиденье.
– Опасалась, что Лани умерла.
– Не драматизируй. – Эллен стиснула мое плечо. – Попытайся о ней не думать, ладно, золотко? Неделя будет тяжелой и без тревог о сестре.
Я кивнула, но сердце у меня екнуло – если речь заходила о Лани, повод для тревоги находился всегда.
В семи милях к северу от Элм-Парка мы пересекли знакомую гравийную дорогу, вьющуюся меж двух высохших кукурузных полей и изрытую колеями. Как же хотелось свернуть туда и проехать до самого конца, где стоит – или, по крайней мере, когда-то стоял – фермерский дом. Глупое желание, конечно. Ничего родного там уже не осталось. Бабушка с дедушкой умерли пятнадцать лет назад, а новые владельцы наверняка сровняли дом с землей и на его останках занялись промышленным животноводством.
– Семейный фермер