мысленно начал перебирать безлюдные места в деревне и вспомнил, одно такое, которое местные стороной обходят. Как раз то, что надо.
– М-м-м. Пусть придет вечером к заброшенной часовне.
– Это плохая идея. – Настороженно и недовольно, сказал друг. – Ты же в курсе, почему мы ее вечером не выпускаем?
– Да, точно, тогда, может, во время праздника.
– А почему не дома у нас? Приходи в любой день и потолкуете.
– У вас людно очень, да и она заартачится в родных – то стенах. А у меня к ней долгий разговор, сам понимаешь… Хочу выяснить, что она обо мне думает. А еже ли, противен я ей, то больше и на шаг к ней не подойду. Обещаю. – Гордо и серьезно вымолвил я последнюю фразу, чем вызвал у друга железное доверие.
– Ну, хорошо, я с ней поговорю, но за результат не ручаюсь. Ты хоть и по душе моей семье, да только решать самой Маришке.
– Да, друг. – Согласно кивнул я.
На этом мы и разошлись. Душа моя ликовала, что обзавелся поддержкой в лице Штефана. Сердце учащенно билось в груди от предвкушения завтрашнего события. Наконец – то я смогу совершить задуманное и поквитаться с этой бестией. Мой план мне казался безупречным:
«Лишу ее невинности, а чтобы ей избежать такого позора, она будет вынуждена выйти за меня. Теперь осталось только придумать, как бы мне девчонку опоить, для лучшего результата, и выставить все так, чтобы все поверили в ее распущенность. Штэфан и мой дед уже поверили в мою искреннюю любовь к этой задиристой соплячки, думаю остальных будет убедить куда проще. Тем более что, последнее слово всегда остается за старейшиной деревни, а оспорить его смельчаков не найдется».
К концу дня, я просто светился от счастья, мне не терпелось превратить мечту в реальность. С огромным восторгом и возбуждением, я думал о завтрашнем дне, о том моменте, когда буду наслаждаться лучшими частями тела Марики. Я представлял и мечтал, как сладко она будет стонать подо мной. От разыгравшегося воображения, мое тело отозвалось. Я почувствовал, как в штанах стало тесно.
Даже мысли, об этой, непокорной дурочке, пробуждали во мне вожделение, такой силы, что вместо приятного холодка внизу живота, я чувствовал нарастающую, легкую боль, и казалось, что если, я не удовлетворю свое желание, то оно перерастет в нестерпимую.
Маришка.
– Уря! Ур-р-ря! Этот день настал! – Радостно, завизжала я, переполошив всех в доме.
– Шо случилось? Война шо ли? – Захрипел дедушку.
– Да, нет, все спокойно. Это ж у нашей Маришки, шило в одном месте зашевелилось, уже, как раз время подходящее. – По-доброму, съязвила бабуля, раскатывая тесто скалкой.
– Сегодня праздник урожая! Уря! Уря! Уря!
Я слезла с печки и вприпрыжку, поскакала наводить марафет на своем заспанном лице.
– Только смотри мне, доча. Чтоб как штык дома была еще дотемна, иначе приду за тобой с лозинкой. – Строго предупредила родительница и улыбнулась.
«Спасибочки моему братцу, за то, что все же упросил маму смилостивиться надо мной горемычной, но все