площадь, можно сказать, перевернула вверх дном, от части, конечно же. Заглянула в каждый закоулочек, каждую норку. Пару раз цеплялась за прилавки своим сарафаном и порвала его немножко, за одно, еще и стеллаж с платками перевернула, не заметила. Три раза сбила с ног прохожих. Ну, не без этого. Перерыла весь рынок, все полянки с хороводами, а Дэша так и не нашла. Решила домой направиться и рассказать все Штефану.
«Может он меня, как всегда пожалеет, приголубит, может этому козлу, в морду даст? Было бы здорово, тогда бы моя репутация не пострадала, чего не могу об этом гаде сказать, поплелся бы домой избитый, опозоренный и не удовлетворенный. Ха – ха. А это мысль! Что – то мне уже и горевать расхотелось, хотя неприятный осадок остался.
На подходе к дому заметила толпу, топчущуюся у нас во дворе. Мужчины, женщины, дети и еще жирдяй какой-то. Я не решилась на пролом идти, мало ли что, поэтому подкралась ближе и спряталась за угол соседского дома, и от туда осторожно выглядывала, пыталась разглядеть незваных гостей.
«Так. Не поняла я юмора. А что в нашем дворе, эта делегация делает? Что за праздник, да еще и меня не позвали? Блин горелый, как некстати эти пришлые, че им вообще – то надо? Приперлись, да еще, когда вечереет на дворе. Твою дивизию! Меня ж мамка лозинкой по спине отстегает, если домой с закатом не поспею!»
Жирдяй во дворе оказался нашим старейшиной, да и остальные тоже знакомы. Вся семья Бырцоев пожаловала, и все такие довольные, разодетые.
Когда мне удалось разглядеть людей, то меня затрясло, и я чуть не зарыдала с досады. Паника накатила не детская. Мне пришло в голову, что сволочь белобрысая, выполнил свое обещание и опозорил мое честное имя своим лживым ртом, а эти все пришли, чтоб поглазеть на меня и посудачить.
«Тьфу, ненавижу. Снобы заносчивые. Уж лучше б не добром хвалились, а воспитанием детей. А то вырастили, черт знает кого».
Рассуждала я не долго, так как время меня торопило, но в дом заходить тоже нельзя, поэтому решила обойти жилище с другой стороны, и пройти через хоздвор незамеченной, чтобы послушать, о чем толкуют все эти люди, так как их счастливые и довольные лица ни как не стыковались с моими мыслями.
С ловкостью кошки я пробралась через забор, и пересекла хозяйственный баз. На цыпочках подошла к окну и прилипла спиной к стенке дома, затем заглянула в мутное стекло. Женщины, лица которых нельзя было с точностью разглядеть в искажающем изображение стекле, восторженно порхали по комнатам и отдавали друг другу поручения. За накрытым столом, в центре комнатенки, я узнала брата по его густой бородке, он сидел с серьезным лицом, а напротив – гад белобрысый, покушавшийся на мою честь и достоинство.
«Вот, зараза! Какая точная сволочь? Ты погляди? Обещал на закате сосватать, и вот, пожалуйста. Закат – сваты. Только фигушки, я живой в руки не дамся. Вон, на бабуле моей пусть женится, она и так согласная. Вот только мне что делать? Может в сарае до утра схорониться?»
Я