в прошлое, Поэтому никакого разделения религии и науки быть не должно, заявил патриарх Кирилл. Нужно избегать их искусственного противопоставления. Священник, психолог, психотерапевт должны каждый заниматься своим делом, а сообща – помогать человеку. Важен успех их взаимного действия. При этом необходимо использовать опыт лучших практик Церкви. Как известно, Русская православная церковь координирует и патронирует сегодня свыше шести с половиной тысяч социальных проектов, тем самым ощутимо подкрепляет усилия государства и общества на этом направлении.
Ссылаясь на философа Ивана Васильевича Киреевского, патриарх Кирилл обратил особое внимание на взаимодействие европейского Просвещения и Православной Церкви. Православная церковь, взаимодействуя с европейским Просвещением, призвана дать ему высший смысл и последнее развитие. Согласно патриарху, замечательный философ писал по этому поводу следующее: «Одного только желаю я: чтобы те начала жизни, которые хранятся в учении святой Православной Церкви, вполне проникнули убеждения всех степеней и сословий наших, чтобы эти высшие начала, господствуя над просвещением европейским и не вытесняя его, но, напротив, обнимая его своею полнотою, дали ему высший смысл и последнее развитие» (И.В.Киреевский «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России»). По мнению патриарха, эта задача и сегодня стоит на повестке дня. А решение её позволит и обогатить науку, и улучшить жизнь людей.
Хотелось бы обратить внимание на сходство поставленной патриархом задачи с идеей обретения высшей религиозной цели и смысла культурной деятельности человечества академика И. Шафаревича, предполагающей религиозное освящение культурной жизни всего человечества, то есть, по сути дела, новую евангелизацию. Очевидно единство взглядов философа, патриарха и великого ученого-математика.
Прозвучавшая из уст патриарха доктрина похожа на начало крупной «игры» на сближение Запада и Востока, Запада и России.
При этом нуждается в корректировке классическая модель эпохи Просвещения, в которой преобладает представление о неограниченности человеческих возможностей. Это затянувшееся, передающееся по эстафете представление, никак не сопоставимо с реальностью.
В тотально просвещенном обществе теряется коллективная память и общность воображаемых пространств. В пустые пространства воображения устремляется технократия, не заполняя их.
Тезис европейского просвещения, согласно которому разум есть последнее основание прав человека и институтов, является менее универсальным, чем он сам утверждает. В нём природа становится противоположностью разуму, совершенно ему чуждой. Законы мышления можно рассматривать как врождённые идеи. Существует уровень сознания, где законы разумного мышления перестают носить абсолютный характер. Они становятся условными, относительными, если речь заходит