с женой, – ни совести, ни чести не ведают… И Димитрия бояре московские також по кривой дорожке ведут. Каким-то он князем станет, когда в силу войдет?
– Не наводи на отрока напраслину, – всплеснула княгиня руками. – Мал ещё Димитрий. Спаси и сохрани его, Господи! – торопливо перекрестилась на образа Анна. – Ты вот над чем подумай: как игумена Печёрского монастыря Дионисия из Нижегородских земель к себе во Владимир заполучить. Подвижник веры Христовой, и дал ему Бог силу необоримую. Он любит тебя, и помощником бы тебе был верным.
– Эко что удумала, – рассмеялся великий князь. – Да разве его князь Андрей отпустит?! И митрополит Алексий не позволит ему возвыситься…
– А при чём здесь владыка Алексий? Нижний Новгород под Суздальской кафедрой.
– Всё так, – кивнул князь Дмитрий. – Только митрополит во Владимир не допустит Дионисия. Верь слову моему: ты в нём силу, Богом данную, узрела, и Алексий не без глаз.
Подобные разговоры княжеская чета вела часто. Советуясь с женой, великий князь словно проверял на ней свои планы, совершённые деяния, а на княжеский совет, на который приглашались не только младшие князья, но и бояре, воеводы, он выносил уже готовые решения. То, что главным советчиком в делах княжеских стала его жена, Дмитрий Константинович скрывал, дабы не быть осмеянным, ибо княжеские жёны редко покидали женскую половину теремов. Холили мужей, рожали детей, вместо мирских дел предпочитая дела богоугодные. Княгиня же Анна была не только любящей женой и матерью, но и умной, прозорливой женщиной. Князь Дмитрий гордился княгиней и любил её безмерно.
Как-то ближе к концу августа из Нижнего Новгорода от князя Андрея пришла тревожная весть: на Волге объявились разбойники, именующие себя ушкуйниками. На своих лодках-ушкуях они поднялись вверх по Волге, взяли приступом булгарский город Жукотин, разграбили и сожгли его. Правитель Булгарии хан Булат-Тимур грозится в отместку пойти в Русские земли.
«Кто же такие эти ушкуйники, что смогли взять на копьё целый город? – размышлял великий князь, читая и перечитывая свиток. – Булгарские воины оружны, бронями укрыты, ратному делу обучены, да и стены, поди, в Жукотине высоки… Откуда же они взялись? Может, и не из Руси ушкуйники вовсе? Никто из молодших князей не рискнул бы пойти на булгар, да и подготовку войска к походу не утаишь… Что делать?» – ломал голову князь.
Угрозы хана Булат-Тимура нависли грозовой тучей над Русью. Великий князь понимал, что сил противостоять Булгарии у него нет, ибо хан мог привести не только немалое булгарское войско, но и у великого хана попросить помощи. А тот, не дай бог, воспримет нападение на Булгарию, как оскорбление, да сам двинет тумены на Русь.
Дмитрий Константинович, вызвав к себе в терем боярина Семёна, ведавшего доглядчиками – и дальними, и ближними – указал перстом на свиток:
– Читай! – И когда боярин поднял голову от свитка, спросил: – Что молчишь?
– Весть нова, а про ушкуйников мне ведомо. То новгородские молодцы. Ходили за зипунами