Хадсона снизилась, и, хотя пометки в его табеле можно было трактовать двояко, Рози пребывала в уверенности, что они призваны сигнализировать нам о «проблемах». Мы договорились о встрече с учителем Хадсона, записавшись на двенадцатый день третьей четверти.
Рози также подозревала, что Хадсон не раз симулировал болезнь, чтобы избежать необходимости являться в школу. Дома, сталкиваясь с какими-то трудностями, он нередко впадал в бурное отчаяние. Проблема зрела, потихоньку росла, как общее недомогание, предшествующее проявлению полного набора симптомов недуга. Я ждал, когда недуг проявит себя, осознавая: как только это случится, данная проблема станет приоритетной на фоне всех прочих обстоятельств.
3
Телефонный звонок, сигнализирующий об эскалации Проблемы адаптации Хадсона, поступил в пятницу утром, в 10:18. Еще в пять часов утра Рози доставила Хадсона в школу: учащимся предстояла трехдневная поездка в одну из заснеженных горных областей штата. Он уже несколько дней увлеченно рассказывал о предстоящем мероприятии и, казалось, был полон энтузиазма и хорошо проинформирован.
Я находился дома, готовясь к дисциплинарным слушаниям по вопросу о Возмутительной ситуации на лекции по генетике, каковые слушания были назначены на сегодняшний день.
Инцидент, который должен был стать предметом обсуждения, имел место во время последней лекции перед каникулами. Мы завершили прохождение обязательной программы за двадцать четыре минуты до официального окончания лекции, и я увидел возможность применить одну из рекомендаций, почерпнутых мною на семинаре, который меня некогда убедили посетить, и повысить «интерактивность» учебного процесса.
– Есть какие-нибудь вопросы? – произнес я. Раздалось коллективное «ах», редкие аплодисменты и перешептывание. Поощрять вопросы – давняя традиция. Но обычно каждый вопрос отражает лишь то, что заботит одного студента, и представляет минимальный интерес для остальных. Запретив вопросы, я получил возможность упаковывать в каждую лекцию максимальный объем информации.
Одна студентка (по моей оценке, лет двадцати с небольшим) подняла руку:
– Профессор Тиллман, вы верите, что расы имеют генетическую основу?
Она покосилась на женщину, сидящую рядом – возможно, в поисках подтверждения, что вопрос был задан корректно.
– Тема интересная, но она лежит за пределами нашего курса, а следовательно, и экзамена.
Я ожидал, что это положит конец дискуссии, однако, к моему немалому удивлению, другие студенты также дали понять, что хотели бы получить ответ. Тема действительно оказалась интересной.
Для начала я рассмотрел отсылку вопрошательницы к «вере», отметив, что это понятие следует применять в науке как можно реже и с большой осторожностью. За те несколько минут, которые ушли на повторение этой хорошо отрепетированной за годы практики поправки, мое подсознание породило блестящую идею, которая, как я был уверен, могла бы произвести впечатление