и не собирался отступать. Неприятности уже нашли меня, и я понимал, что добром это всё не закончится. К сожалению, эти самые неприятности не ходили поодиночке, и всегда атаковали толпой.
Замечая, боковым зрением, как к крепышу на помощь поднялись несколько человек, сжал кулаки и готов был драться. Можно было убежать, тем более что я имел преимущество, хорошо держался на ногах, несмотря, что недавно лечился после переломов. Повязку с тибетским бальзамом, я снял, так как нужды в ней не было. Только не хотелось бежать, если честно. Русскому человеку бежать с поля боя не пристало, показывать врагу спину, тем более, я был уверен, что смогу с ними справиться. Отступая вглубь бара, случайно зацепился ногой за стул и с грохотом упал на пол. Не успевая сгруппироваться и вскочить на ноги, краем глаза заметил возле своей головы ботинки чужаков, и почувствовал резкий удар в грудь. Надо было бежать. Эта мысль, слишком поздно оказалась верной, и единственно правильной.
От тупой боли потемнело в глазах, и я снова попытался встать. Не тут-то было. Сделать мне это не дали, и град ударов сыпался как горох на голову. Закрывая локтями лицо, катался по полу, пытаясь увернуться от обезумевших подонков. И последнее, что запомнил, так это наглую, пьяную морду моего обидчика. Дальше, пустота и холодный мрак.
Мне приснилось, что я дома с родителями. Лежу на кровати, не хочу вставать, идти в школу. Отец с укоризной в глазах стоит в дверях моей комнаты, смотрит и удручённо качает головой.
– Михаил, немедленно просыпайся! Тебе угрожает опасность, и если ты останешься лежать, умрёшь.
Строгий тон отца, и ласковые прикосновения матери к моим щекам, заставили улыбнуться.
– Я знаю, но не могу. В груди пылает настоящий пожар, и боль не стихает.
Мама поцеловала меня в лоб, и её горячее дыхание коснулось сердца. Глаза открылись, и страшная реальность обрушилась как ледяной душ. Я лежал на земле, в тёмном переулке, среди гор мусора и старого тряпья. Не совсем понимая, как здесь очутился, попробовал встать. Не получилось. Вспоминая разборки в баре, с горечью понял, что так и не смог дать отпор обидчикам. Кости ныли, левая рука опухла, ужасно болела голова. Ощупывая место ушиба, почувствовал слипшиеся волосы и, поднимая руку, увидел, что она в крови. Где-то вдалеке послышались шаркающие шаги и мужские, хриплые голоса. Всматриваясь в темноту, едва различил силуэты двоих человек. Липкий, как майский мёд страх, заставил вздрогнуть и отползти к стене. Под руку попалась чья-то порванная куртка и, пряча ноги под картонную коробку, накрылся ей, затаил дыхание, в надежде, что меня не заметят.
Шаги замерли, голоса подозрительно стихли. То, что эти двое искали меня, не вызывало ни малейших сомнений. Это они, скорее всего, притащили меня сюда. Но почему бросили и не убили сразу? Спрятался я конечно плохо, и не особо надеялся, что незнакомцы пройдут мимо. Прислушиваясь, понял, что звуки шагов снова приближаются и вот-вот меня обнаружат. Интуиция подсказывала, что это не простые, обычные люди. Не зная, что делать, сквозь узкую щель, заметил яркий свет фонарика. Мои враги будто принюхивались,