стола и из трона-кресла поднялась баба Лиза в замызганном домашнем халате и шаркая старыми тапками, двинулась в направлении гостьи.
Маша стушевалась. С одной стороны код был «генеральша», с другой по манере поведения хозяйки, перед ней вырисовывалась явно баба Лиза. Как ей себя вести в этой ситуации? Но решив, что стойка «смирно» не навредит в обоих случаях, продолжила тянуться к звёздам на погонах.
Генеральша Романова, меняя маски-ипостаси, к её великому огорчению, не могла поменять своих внешних анатомических атрибутов, а баба по комплекции была здоровая. Ни жирная, ни откормленная, кроме задницы и ни перекаченная, как бодибилдерша, а просто крупная. Массивная такая, фундаментальная гром баба.
И вот эта громила, на голову выше гостьи, мерзко шаркая тапками с «прихлопыванием» по пяткам, дошлёпала до вытянувшейся в струнку подчинённой, обняла за плечи и усталым голосом ласково проговорила, заглядывая Маше в глаза:
– Да расслабься, Машунь. Я на "А-ну-его-в-пим-дырявый" просто зла с утра. Этот "Ах-ты-ж-сучий-сын" запротестовал, видите ли, против моей кашки. Побрезговал за мной доесть.
Бриносы, как биороботы конечно же нуждались в энергетическом подкреплении, но они питались исключительно из тюбиков со строго определённой дрянью, а человеческая пища им была крайне противопоказана. Не было у них дополнительного искусственного интеллекта в системе пищеварения. Поэтому накормив их молочной кашкой, те до умопомрачения исходили на рвоту, понос и прочие непотребности ни за столом сказанные.
Конечно же Романова знала об этом. Тогда зачем пичкала «А» кашей? Чтоб усадить на горшок? Или с утра искала повод, вместо зарядки выпороть мужеподобного бриноса за то, что обделался после её кашки? Кто её знает. Чужая душа – это всегда неродные тараканы.
Маша перешла в режим «вольно» и позволила бабе Лизе буквально утащить себя к столу для посетителей, где её почти силой усадили, придавили в кресло и потрясли за могучие плечи чтоб расслабилась. Сама же хозяйка обошла вокруг и уселась напротив, наклонившись и выудив из-под стола огромный старинный термос.
Пока она проделывала эту операцию, без стука и абсолютно неслышно со спины Маши подошёл дежурный бринос, вызвав у неё лёгкий «вздрыг» и поставил на стол большой разнос с двумя фарфоровыми чашками и кучей прибамбасом для чайной церемонии по русскому протоколу: «чё там только не было».
– Пшёл вон, – тихо, устало и без капли озлобленности поблагодарила хозяйка своего слугу, принимаясь отвинчивать крышку термоса, и с хитрым прищуром посмотрев на гостью, сделала предложение, от которого та была просто не в состоянии отказаться по рангу подчинённости, – ну что, Машунь, дерябнем по чашечке моего заварного?
Дерябнули. Ну если только можно применить это слово к процессу прихлёбывания кипятка из чашки, непонятно на чём заваренного. Маша особо не принюхивалась, но почему-то сразу подумала о конском навозе. Хотя могла и ошибаться. Им тут кругом воняло.
– Догадываешься, Машунь, для чего я тебя вызвала.
– Новодевичий