Окон полно, сплошное стекло, – понизила голос Лена, – там олигарх поселился, один весь периметр занимает, у него жена померла. Так народ пер вдовцу соболезнование высказать, ну, понятное дело, цветов хотели четное количество, а Леська умелась, упустила сладкий момент.
– Значит, Леся уехала до смерти женщины? – уточнила я.
– Сначала дрянь сверху свалилась, потом глядим, часа через два ментов накатило! Море!
– Точно игрушки падали? Может, камни? – спросила я.
Лена ухмыльнулась, наклонилась, вынула из-под прилавка мешок и начала демонстрировать мне его содержание.
– Во, глянь! Пирамидка, совсем новая, прямо в упаковке, бусики россыпью. Я то, что не раскололось, подобрала, к дочке в выходные поеду, подарок отвезу. Еще всякие деревяшки имелись, разноцветные, вроде машинка, но она разломалась, и совсем непонятные кучки еще лежали.
– А вы милиции про этот случай рассказывали? – заинтересовалась я.
Лена оперлась подбородком на ладонь правой руки.
– Ты москвичка?
– Да, родилась в столице.
– А Леська с Украины, кто ее в ментовке послушает? – горько спросила газетчица. – И че она скажет? Из блатного дома ненужное покидали? Теперь угадай с трех раз, кого менты защищать станут? Нет, тут только самой виноватого надо искать и его родителей жалобить! Но Леська предпочла точку перетащить и про беду забыть.
– Вас в отделении не допрашивали? – не успокаивалась я.
– С какой радости? – напряглась Лена.
– Ну в связи со смертью той женщины, из пентхауса…
– Не-а, – пожала плечами газетчица, – там мы ни с какого бока.
В благодарность за очень интересный разговор я приобрела у болтуньи еще десяток абсолютно ненужных журналов, бросила их на заднее сиденье своего автомобиля и пошла в квартиру к Лене.
Дверь мне открыла заплаканная домработница Марина.
– Добрый день, – сказала я, – дома есть кто-нибудь из хозяев?
Марина замотала головой и неожиданно заревела, я обняла горничную за плечи.
– Не плачьте, мое солнышко.
– Ой-ой-ой, – причитала она, – ну как мне Анну Сергеевну жаль! Ведь только ребеночка родила!
– На все божья воля, дружочек, – пробормотала я, – только господь способен определить продолжительность человеческой жизни.
– Павлик сиротой остался, – не могла никак успокоиться Марина.
Я взяла домработницу за плечи, привела в просторную кухню, налила ей водки и велела:
– Перестань, мальчик будет под присмотром, Лиза постарается заменить ему мать. Конечно, их с Аней связывали странные отношения, жена и любовница, по идее, не должны любить друг друга, но они дружили. Елизавета скоро будет здесь хозяйкой и…
– Уже вовсю командует, – тоскливо перебила Марина, – меня увольняют, с понедельника расчет.
Я ойкнула:
– Как же так! Ведь ты служила у Лени десять лет, пришла девочкой, стала в семье родной!
– Эх, Анастасия Петровна, – зашмыгала носом Марина, –