куклы, молодых людей и открыли дверцы, откуда с кряхтением вылезло огромное тело Херона. По его красному лицу стекали крупные капли, лысина покрылась малиновыми пятнами, тяжёлое дыхание напоминало работающие кузнечные меха. Великан щёлкнул пальцами и красавчики быстро поволокли к мантисам деревянный ящик, знакомо звякнувший бутылками. Что это, спросил Кромм. Небольшой подарок, ответил Херон с заговорщицкой улыбкой. Крепкий, спросил Кромм. Херон на секунду задумался и пожевал губами, будто бы припоминая вкус, и сказал: достаточно крепкий. Фелис говорит, что алкоголь в городе запрещён. Херон презрительно усмехнулся и ответил: для меня тут запретов нет, я сам себе закон. И, кстати, могу достать что угодно и когда угодно, поэтому со мной очень выгодно дружить. Вам ехать больше недели, а это ужасно скучно, когда ты трезв, а тебя окружают святые женщины, у которых на уме лишь благочестие.
Цеппелин, наконец, завершил плавную посадку и хероновы слуги помогли вытащить из гондолы широкий трап. Члены совета по одному спустились на пирс, отвесив Элее лёгкий поклон. Она благосклонно опустила подбородок и повела рукой в благословляющем жесте. Лишь кудрявый Темис никак не отреагировал, выставив вперёд алую нижнюю губу, словно отгораживаясь от прямого взгляда буамини.
Из-за края пирса всплыла большая, видавшая виды лодка с облупившейся краской и неуклюжими утиными обводами. Она висела в нескольких метрах над водой, слегка покачивая круглыми бортами. Кромм удивлённо посмотрел на членов совета. Не смотрите на неё так удивлённо, сказала Асинте, она, конечно, моя ровесница, а то и старше, но это хорошая крепкая скуна, а главное – неприметная. Самое надёжное средство, чтобы добраться до места. Никто не заподозрит, что вы – официальный посланник города, так вы будете целее. Внушает оптимизм, попытался пошутить Кромм, но его фразу никто, похоже, не оценил. Послушайте, строго сказала Асинте, мы и так даём вам в качестве эскорта по одному мантису на человека, это очень дорогое удовольствие. А кто третий, спросил Кромм и словно в ответ с палубы скуны раздалось: матушка, наконец-то! Он повернул голову и увидел, как с борта машет светловолосая женщина лет тридцати или чуть меньше, с большими глазами и тонкогубым, слегка бесцветным ртом. Это Лопе, моя помощница, с улыбкой пояснила всем буамини Элеа. Она молода, но уже окончила панепестимию и скоро тоже станет буама. Не смотрите на её возраст, она уже подаёт большие надежды, как акушерка и женский доктор. Почему она не спускается к нам, спросил Кромм. Элеа покраснела и шепнула в ответ уголком рта: она не ступит на землю еретиков, я потом объясню.
Фелис подошёл ближе и зычно гаркнул: мантис, погрузите вещи и примите уже подобающий вид, эти доспехи вас демаскируют. Мантисы кивнули и двое из них с невероятной скоростью перепрыгнули на палубу скуны, перемахнув одним скачком около пяти метров и оставив товарища на пирсе, чтобы он бросал им тюки. Кромм присвистнул. Суодах