комнату, где её дочь останавливалась, когда приезжала в гости к брату и матери, никто, кроме неё, больше не заходил. И дочь держала свои сбережения в этом медведе, справедливо полагая, что здесь, в комнате, находящейся в охраняемом доме, который, в свою очередь, находится в престижном охраняемом коттеджном посёлке, они в надёжном месте.
Всё, забрал! – радостно оповестил её ночной визитёр, спускаясь по лестнице с большой тяжелой сумкой. – Всего почти… тринадцать миллионов!..
Ты вот что, Коля, – строго сказала женщина, – не радуйся раньше времени, пока до дому не добрался. Да и там никому не говори о деньгах, даже жене. Женщины падки на деньги. После постоянной их нехватки может на радостях спустить всё по мелочам. Так что думай головой, у тебя же высшее медицинское.
Прощай, мать! Ты добрая душа. Жаль, у меня такой не было… – присев возле неё и целуя её в щёку, сказал он.
«Да и мне жаль, что у меня нет такого сына. Господи, ну почему ты не дал мне его?» – подумала Наталья Николаевна, а вслух сказала:
Погоди прощаться-то! Ты придумал, как с такой сумкой незаметно из посёлка выберешься?
Нет пока…
Тогда вот что, сынок. Возьми на кухне молотый перец, посыпь им здесь всё и с собой не забудь прихватить. След свой будешь заметать, чтобы сыскная собака тебя потом не учуяла. И перчатки не выбрасывай где попало – на обратной стороне твои отпечатки пальцев. И вот ещё что. Возьми в сейфе драгоценности и по двору соседа слева раскидай да следы у забора поглубже оставь, чтобы все решили, что ты через его двор побежал. Он ещё та сволочь, пусть доказывает, что не верблюд. А сам иди к калитке. Там, за туями, большой контейнер для мусора стоит. Закопайся туда, там сейчас много коробок из-под мебели, и жди. Его рано утром повезут на дальнюю свалку мимо нескольких деревень. Там и выскочишь, где тебе будет удобнее. А входную дверь и калитку оставь открытой, чтобы врачи охрану не вызвали. Пусть думают, что это я из-за склероза забыла закрыть.
Тут у Натальи Николаевны зазвонил телефон. Охрана спрашивала, пропустить ли скорую помощь. Она дала разрешение, держа телефон в ослабевшей левой руке, которой уже могла немного шевелить.
Ну ты, мать, просто Шерлок Холмс! Я тебя уважаю. Жаль, не увидимся больше. Прощай! – проговорил Николай и быстро вышел через входную дверь, предварительно рассыпав по полу перец.
Наталья Николаевна брела по зимней дороге, увязая в снегу и кутаясь в старую длинную тонкую итальянскую шубейку, подаренную ей когда-то сыном.
Десять лет прошло после её падения с лестницы. С тех пор она сильно похудела, осунулась и выглядела гораздо старше, чем тогда. И сейчас она вспоминала минувшие годы, пытаясь защититься от пронизывающего холодного и хлещущего снегом ветра. Ей вдруг вспомнился Николай и её неожиданный каприз. На душе сразу потеплело, и она улыбнулась.
Тогда врачи Наталью Николаевну подлечили, подлатали, даже сделали операцию на шейке бедра, которую обычно стараются не делать людям в таком возрасте. И, надо сказать,