эта случайно брошенная фраза застала её врасплох и подцепила то, что было глубоко в душе. Сама того не ожидая, Эльвин озвучила то, что таилось там. Вот всё и всплыло наружу. Оказывается, она думает, что живет неправильно. Глубоко в душе она считает, что не имеет права жить так, как она живет. Она испытывает чувство вины за то, что счастлива, в то время как на свете множество несчастных, которым она должна помогать. И это было крайне нелепо с одной стороны и бесконечно печально с другой. Ни долг, ни миссия не делали её счастливой. Счастливой её делал Лиам. И свобода. Именно то, чего у неё не должно было быть. И осознание этого всё сильнее и глубже погружали её в отвратительное чувство стыда и неловкости. И ей было стыдно за свой стыд, неловко за свою неловкость и грустно от своей грусти.
Лиам сидел на одном из оставленных пустых стульев, золотистый свет от лампы с одной стороны и розово-красный свет от очага с другой причудливо освещали его неподвижную фигуру. Его взгляд, строгий, но полный обожания, был устремлён на Эльвин. Он знал, о чём она думает, он практически видел картины, терзающие её сердце, полное чувства долга. И это ему совсем не нравилось.
Она отдалялась. Её опять отнимали у него. Невыносимо. Сколько можно?
Убеждения, которые Эльвин внушали с самого детства, мысли о том, что настоящая Избранная не может иметь семью, что она должна полностью посвятить себя своей миссии, и её угрызения совести за то, что она этого не исполняет, – были его самыми опасными врагами. За два года Лиаму удалось спалить их в ней дотла своей любовью, но уничтожить их окончательно было не в его силах. Постепенно они стали призраками. Повлиять на них Лиам уже не мог. Навсегда избавиться от них могла лишь Эльвин. Но с её чувством ответственности случится ли это хоть когда-нибудь?
И сейчас эти призраки, всколыхнувшись от фразы Миркома, носились и безжалостно рушили стены их счастливого мира.
– Ну всё, довольно! – Лиам резко поднялся на ноги, подошёл к Эльвин и взял её за плечи. – Куда тебя затащили мысли? Отбрось их! Вернись ко мне! – Он встретил её потерянный взгляд. – Ты слышишь меня? Вернись и будь со мной!
Да… Его взгляд. Наконец-то! Какое облегчение… Эльвин выдохнула.
За эти два года они не расставались больше чем на три часа. Но когда, как и теперь, мысли похищали её, когда всплывали страхи и угрызения совести, это было хуже разлуки, опасней разлуки, больнее разлуки. Для них обоих.
– Будь со мной. – Повторил Лиам еле слышно, не обращая внимания на то, как удивленно на них поглядывают Эми и Мирком.
– Я с тобой, Лиам… – Тихо ответила Эльвин, улыбнувшись, но вдруг запнулась, почувствовав, сколько эгоизма заключается в этой маленькой короткой фразе. Трепетная улыбка медленно растаяла на её губах.
– Вот и хорошо. – Кивнул Лиам и отвернулся.
Эльвин снова осталась одна. Без этого спасительно взгляда, разгоняющего её страхи. Без поддержки. И снова голодная хищная орава мыслей выпрыгнула из своих убежищ и накинулась на неё, свирепствуя сильнее прежнего. Теряясь в себе и заметно грустнея, Эльвин умоляюще смотрела