на его мягкой мебели.
– Да, нужно было кое-что проверить, – обронил я как можно равнодушней. Ясное дело, Печерский приходил сюда иначе.
– Желаете переодеться? У меня найдется одежда на вас и вашу спутницу.
И глянул поверх наших голов на стену. Я повернулся: на стенном каркасе из тонких осиновых планок между вощеными листьями вьюнка проглядывал портрет прекрасной флэммки с мальчиком на руках. Вот как, значит, флэмм живет не в одиночестве. Или жил? От одежды мы дружно отказались.
И тут хозяин дома снова огорошил меня.
– Как здоровье вашей половинки? – льстиво улыбаясь, задал он невероятный вопрос. – В свой последний визит она казалась чуточку усталой.
– Напомните, когда именно вы ее видели? – холодно обронил я.
В глазах флэмма увидел явное замешательство, похоже, я напортачил. Возможно, не стоило обращаться к нему на «вы», а может, вопрос был до невозможности дурацкий. Но, чуть помедлив, он все же ответил:
– Это случилось ровно десять дней назад. Госпожа Кира тогда заверила нас, что волноваться не о чем и она скоро снова навестит наш город. Поскольку того, что принесла она, недостаточно! Слишком, слишком мало!
Последнюю фразу флэмм почти прокричал, не сумев сдержать отчаяния. Да я и сам едва не завопил от этих невероятных, пугающих слов. Моя сестра по моей же милости уже месяц была Расколотой, и она никак не могла добраться сюда. Хотя мы ведь потеряли направление и не знали точно, как далеко мы сейчас от нашего города. Или бежавшие члены Ордена расположились где-то неподалеку? Но даже это не объясняло, зачем Кире понадобилось бывать здесь, что-то приносить и обещать вернуться. Сошла с ума?
– Кстати, позвольте вас поздравить, – подобострастно произнес флэмм.
– С чем же?
– Вы стали Соединившимся, господин. Это важное событие.
Здорово, что ни фраза, тем больше абсурда в происходящем!
Флэмм еще что-то говорил, но я не слышал ни слова из-за шума в ушах. Иола незаметно и весьма чувствительно ущипнула меня за руку: оказалось, флэмм теперь спрашивал о ней. Я с трудом пробормотал Иолино имя. Сочинять, кто она такая, не было сил. А хотя зачем церемониться с тем, кто целует твои ноги? Я снова напустил на себя отстраненный вид. К поставленным передо мной чашкой с чаем и плетеной корзиночке с угощением даже не прикоснулся – мне бы сейчас никакой кусок в горло не полез. Иола тоже больше прятала за чашкой лицо, чем пила. Пауза явно затягивалась.
– Но сегодня вы принесли то, в чем мы так нуждаемся? – спросил хозяин.
Я качнул головой:
– Нет, не в этот раз.
Что бы ему не было нужно, это едва ли сейчас лежало в наших с Иолой рюкзаках.
Кажется, никогда я еще не видел Древнего в таком глубоком отчаянии. Флэмм уронил руку с чайником – у него больше не было сил изображать гостеприимство – и истуканом замер посреди комнаты.
– Но когда же, господин? Мы ежедневно теряем близких, подвергаемся смертельной опасности.
– Скоро, –