я просыпаюсь, яркий солнечный свет бьет мне в глаза. Недовольно ворча, поворачиваюсь на бок и оказываюсь на полу. Я не помню, как оказался на диване в гостиной. Не помню, как добрался домой. Но припоминаю, что пива вчера было более чем достаточно. А еще виски.
Встретившись с Беном после долгих лет, мы отметили встречу. И вовремя не остановились. Поэтому сейчас у меня чертовски болит голова и состояние препаршивое. Давно я так не напивался. Только в первые месяцы после…
Я обрываю мысль, не давая ей развиться. Нет, только не сейчас. Не теперь.
Следуя на кухню за спасительной водой, чтобы потушить пожар во рту, я пытаюсь вспомнить, как вчера оказался дома. И кто заботливо укрыл меня пледом, очевидно не желая, чтобы я замерз. Под утро на озере бывает прохладно даже летом.
Пока я осушаю третий стакан воды, в голову ничего так и не приходит. Возможно, я сам как-то добрался домой? Но это вряд ли. Я бы не смог вести машину. И уж точно не стоял бы сейчас здесь, а в лучшем случае – где-нибудь на обочине, столкнувшись с деревом или чьим-нибудь ограждением.
Сполоснув стакан, я ставлю его на сушилку и в этот момент через окно кухни вижу, как темно-синий «Форд»-пикап въезжает во двор. Двигатель глохнет, открывается дверь, и Клем Стивенс спрыгивает на землю. Я выхожу из дома, когда Клем поднимается на крыльцо.
– Здравствуй! – она с сочувствием улыбается, выглядя очень бодро. – Решила проверить, как ты тут после вчерашнего.
Я морщусь и опускаюсь на деревянные ступени. Мой вид говорит лучше любых слов.
– Это ты привезла меня вчера? – отчего-то предполагаю я и, к моему удивлению, Клем кивает.
– Сам бы ты не справился.
Она садится рядом, и я чувствую приятный аромат, который окружает ее. Так пахнет свежесть, лето и юность. В этот момент я завидую Клем: в ней столько сил и выглядит она такой аккуратненькой. Простой летний сарафан с неброским цветочным узором, бежевые сандалии из мягкой кожи; локоны собраны в низкий хвост.
Наша разница составляет около десяти лет, но я чувствую себя стариком рядом с этой девушкой. Разбитым и больным. А ведь было время, когда мог кутить всю ночь напролет, и утром чувствовать себя прекрасно.
Похлопав себя по карманам джинсов, я нахожу мятую пачку «Мальборо» и зажигалку. Вытряхиваю одну сигарету и прикуриваю. Клем морщит нос и слегка отодвигается.
– Не боишься заболеть раком? – осуждающим тоном спрашивает она.
Мельком взглянув на нее, я делаю большую затяжку и выпускаю дым в сторону.
– Нет.
Мне не хочется объяснять, что вот уже два года, как перестал бояться. Всего. Даже когда провожу испытательные полеты, и есть шанс не вернуться на землю, я не испытываю страха.
Мне кажется, что Клем хочет что-то сказать, но лишь открыв рот, она вновь его закрывает и мы сидим молча несколько минут. Солнце играет в ее волосах, в его бликах я вижу несколько веснушек у нее на носу. Все, что осталось с тех пор, как она была ребенком.
Неожиданно Клем поднимается и, отряхнув сарафан, спрашивает:
– Что