в подсознании я, наверно, всегда хотела такую свадьбу: роскошный зал в барочном стиле, элегантные мужчины и женщины, море цветов, звон бокалов, приглушенная музыка (как на подбор – все известные романтические композиции, Нинель постаралась на славу), все роскошно, но скромно. Я в узком атласном платье от Карла Лагерфельда, и Лео в строгом черном костюме, белой рубашке со стальным галстуком, который очень скоро, я подозревала, окажется где-нибудь на столе среди пустых бокалов и нераскрытых подарков. Гостей было немного, но мне казалось, я почти никого не знаю. Сначала я чувствовала себя инородным телом, попавшим в чужую среду. Но вскоре Нинель и Дидье, а также шампанское исправили положение. Нинель буквально ловила в этом кайф: она словно была одновременно в разных концах зала, то напоминая официанту, что пора подавать десерт, то советуя приглушить освещение, то ругая диджея за то, что он поставил Broken Vow[4]. Дидье ходил по всему залу, не выпуская из рук камеру. Я не знала точно, что он задумал, но вид у него был очень хитрый. Лео бросил на него пару недобрых взглядов, но это было, скорее, демонстрацией обычного поведения в его стиле, чем высказыванием недовольства.
Когда закончилась вереница поздравлений, мы танцевали. Много танцевали. Я никогда столько не танцевала – ни с Лео, ни с кем-то другим. Все началось с I Don't Wanna Close My Eyes[5], Please Forgive me[6] и прочей классики, достигло апогея на You Are Simply the Best[7] и Chandelier[8] и завершилось под Lana del Rey и Muse. Я знала, что Лео занимался танцами в школе, но от себя я таких пируэтов уж точно не ожидала.
Когда все закончилось, мне казалось, что я не стою на ногах, а парю в воздухе. Все разъехались, кроме родителей Лео, Бланш, моей мамы и Кати. Во время приема я часто видела, как мама общалась с Бланш. Они обе немного говорили по-английски и неплохо нашли общий язык. Мама не плакала. Я не видела ни одной слезинки в ее глазах. Ну, может, только один раз, когда я ставила подпись рядом с подписью Лео. Она ни разу не упрекнула меня в моем выборе. После того разговора в Москве в день моего увольнения мы к этому больше не возвращались. Катя тоже была на высоте. Я еще раз порадовалась, что не пригласила других подруг, особенно Лену, которая не переставала твердить мне каждый день, что я сошла с ума, выходя замуж за парня, который уже один раз меня подставил. Что толку было ей объяснять – она все равно никогда не поймет.
Когда мы наконец добрались до нашей квартиры, было около пяти часов утра. Значение брачной ночи весьма преувеличивают. Не знаю, у кого хватает сил на что-то еще, кроме того чтобы доковылять до кровати и упасть, едва успев стащить с себя платье. Нам с Лео, правда, удалось зайти чуть дальше. К этому часу алкоголь почти прекратил свое действие и, хотя за окном было светло, ночь еще не совсем отступила, передавая свои права дню. Мы занимались любовью до того, как первый солнечный луч уходящего лета прокрался в открытое окно. Я ощутила его на себе – почувствовала, как солнечный зайчик пробежал мимо нас, озорно