я услышала, что все у меня получилось только благодаря самой себе, что она просто оказалась рядом со мной в нужный момент, и в этом нет никакой ее заслуги. Вот тогда я поняла, как важно сказать вовремя человеку, что он значил в твоей жизни. Меняется ситуация, меняются отношения, меняемся мы сами, и со временем все эти слова могут прозвучать уже совсем по—другому.
С тех пор у меня живет страх не успеть вовремя сказать те самые важные слова самым ценным людям в моей жизни. Страх, что они так и не узнают, как много они значили в моей жизни, как сильно я им благодарна. Мне очень важно, чтобы они знали об этом.
Это чувство топчется позади меня белой тенью в самые неподходящие моменты. Оно останавливает меня в тот момент, когда нужно произнести эти так нужные для меня слова.
И только сейчас я научилась одергивать эту тень за своей спиной. Я стараюсь не обращать на нее внимание и делаю шаг вперед своей внутренней потребности сказать дорогим и близким для меня людям о том, какую роль они сыграли в моей жизни.
Ведь это важно – услышать, что ты значишь для другого человека.
Тая @taya_unknown
Она залезает ко мне на спину, окольцовывая шею тонкими ручками. Маленькая девочка со взрослыми глазами. Тянется к уху, шепчет: «Давай помолчим». Она не спрашивает – утверждает, почти приказывает. Я пытаюсь сбросить это тельце, но ручки, хоть и тонкие, сила в них – немеренная: девочка начинает меня душить. «Молчи!»
И я молчу.
Когда она засыпает, осторожно снимаю ее со спины и оставляю лежать у ног. Никакого комфорта она не заслуживает. И внутри у меня ничего не екает, даже несмотря на то, что мы похожи с ней, как две капли воды. Моя маленькая копия в детском теле. Беру телефон и на беззвучном режиме фотографирую ее. Затем с ухмылкой удаляю. И так несколько раз. Когда—нибудь я смогу отделаться от нее навсегда.
Сон ее чуток, поэтому терять время нельзя. Ручка, бумага – слова торопятся, буквы меняются местами, предложения обрываются. Скорее, пока она не проснулась! Одна страница, две, уже третья!..
«Нельзя», – сонно бормочет и касается моей спины. Привычно карабкается вверх.
Я устало выдыхаю и впервые за все время решаюсь с ней заговорить:
– Почему?
Она вдруг начинает хныкать, слезы капают и размывают чернила на бумаге.
– Это так бо… больно.
– Тебе плохо оттого, что я пишу? Не молчу?
– Очень.
– Но почему?
Неожиданно она соскальзывает со спины и садится прямо передо мной. Маленькая девочка со взрослыми глазами.
– Ты становишься такой тонкой, вся просвечиваешь. Звенишь на ветру. Уязвимая. Тебя так легко ранить, когда ты открываешься. Когда не молчишь. В чем твоя сила – то тебя способно убить.
И она заливается такими слезами, как будто увидела страшный сон, не подразумевая, что она сама – этот Страх.
Страх Уязвимости.
Я вытираю ее слезы, борясь с желанием сделать