и Зейме переживали со мной мою внутреннюю драму и весьма сочувственно поддерживали меня. В конце концов я остался в проигрыше за месяц около 150 руб., мне не везло феноменально, выигрывал я ничтожные суммы, проигрывал же иногда по 20 рублей. Пришлось занимать деньги, входить в долги, т. к. у меня все жалование уходило на офицерское собрание, завтраки и обеды, а от моей матери я имел 100 руб. в месяц, из коих часть уходила на приплату в офицерское собрание, жалованья не хватало в то время, оставались, за покрытием обязательных расходов, гроши».
Конечно, суммы в 20 рублей, которые проигрывал ему его подчиненный для великого князя – пустячок. Ему и невдомек, что тот страдает. Он просто не замечал. И продолжал приглашать Джунковского, чтобы тот снова проигрывал. Но где же тогда эта хваленая отзывчивость, внимательность к людям? Где то требование принимать к сердцу все интересы людей, о котором Сергей Александрович при знакомстве втолковывал тому же Джунковскому?
Представьте себе, что Абрамович пригласил в самый дорогой ресторан своего нищего одноклассника, назаказывал тысяч на двадцать евро, поели, попили, весело поболтали, а когда принесли счет, он предложил расплатиться поровну. Ну что такое десять тысяч евро? Их и не замечаешь, если ты Абрамович.
Дальше: «Я решился поэтому на энергичный шаг – просить великого князя не приглашать меня больше на винт, т. к. мне чересчур не везет… Пойти прямо к великому князю я не решился, а переговорил с А.А. Евреиновым, который был близок к великому князю, и просил его при случае поговорить с его высочеством о моих обстоятельствах. Великий князь отнесся очень внимательно, нисколько не обиделся на меня и, встретив меня, сказал: „Александр Александрович мне рассказал о ваших обстоятельствах, вам действительно фатально не везет и вы совершенно правы, что на время желаете прекратить играть, мне лично очень жаль терять в вашем лице партнера, но я надеюсь, это ненадолго“, – и с чувством пожал мою руку».
Простите, ваше высочество, но ваше великодушие тут выглядит довольно смешно. «Надеюсь, это ненадолго». То есть, Володя Джунковский как-то рассчитается с долгами и вернется, чтобы снова проигрывать. А деньги, проигранные им, не жгли ваш карман? А если бы он не решился обратиться к вам, продолжал проигрывать, залез бы в катастрофические долги и застрелился? Вы бы задумались тогда о том, что нельзя на равных играть с теми, кто не равен вам в финансовом обеспечении? И дальше вам бы следовало каким-то образом самому уладить долги Володи, этого юноши, на год моложе вашей супруги. Понятное дело, карточный долг для офицера святое, и Джунковский бы оскорбился, если бы вы просто сунули ему деньги. Но способ можно было изобрести – добиться какого-то денежного поощрения этого офицера, который, судя по всему, был среди образцовых.
Да и что это вообще за странное понятие «карточный долг свят»? Святость где-то в другом, в служении Богу и Отечеству. Ведь вы же такой постник, такой молитвенник, ни одной обедни не пропускаете. Почему