дошли до деревушки, которую огибала небольшая река. Все дома здесь стояли рядками, одинаковые, с соломенным настилом на крыше, невысокие. Построены были из грубого, необработанного камня, оштукатуренного поверх смесью из ракушек и раковин моллюсков. Из окон некоторых домов было видно слабое свечение масляной лампы или лучины, которые не давали много света. Внутри деревни царствовала безмятежность и беззаботность. Из крайнего домика по правую сторону, что близ реки, раздавался грубый пьяный мужской голос, который занудно протягивал слова весёлой песни. Чуть дальше слышался сладкий женский голос, который нежно напевал детскую колыбельную. В том доме свет и вовсе не горел.
Артур и Рэбекка шли не спеша, но догнали троих мужчин, разодетых в белые рубашки. Поверх рубашки у двоих были жилеты, третий – шёл он впереди всех – красовался в коричневом пиджаке с толстой подкладкой. Брюки на их тощих фигурах болтались и висели, словно куриная кожа на вертеле. На головах – соломенные шляпы с полями, что днём прятали сгоревшие веснушчатые лица от палящих лучей знойного солнца. Все они шли переваливаясь, будто пьяные, под весом деревянной лодки, что покоилась на их костлявых плечах. Внутри неё валялись сети и снасти, три удочки и набор крючков. В руке самого первого, что, как знатный человек, шёл в пиджачке с пуговками, было ведро, наполненное плескающейся рыбой, которая жадно хватала воздух надутым ртом. Средний насвистывал мелодию какой-то песни, а третий шёл молча, разглядывая землю под своими ногами и пиная попадающиеся ему под ноги камни.
Они прошли вглубь деревни. Около одного из домов сидел мужчина. У него были очень красивые, не свойственные ирландцам черты лица. Он курил. Дым густыми клубами выходил из его потрескавшихся губ, сложенных «дудочкой». Над этой дудочкой были чёрные, как вороновы перья, усы с завитушками. Взгляда не было видно, он задрал голову, пряча лицо, кроме острого подбородка с щетиной, под козырьком своего берета. Сложно было рассмотреть мужчину с его головным убором, да и в темноте.
– Tu as une cigarette?[1] – спросил Артур.
Мужчина, не отвечая, вынул из кармана жестяную коробку. Он вытащил толстую сигарету и протянул её Артуру.
– Feu?[2]
Он достал спички.
– Вы не местный? – снова заговорил Артур, Рэбекка просто стояла в стороне, внимательно наблюдая за мужчинами.
– Уже давно здесь, и потому местный, – акцент был совсем слабоват, но всё же хорошо слышался. – Вы сами кто? – голос его был подобен бархатной шерсти оленя или куску шёлковой ткани, медлителен, протяжен.
– Приезжие. Дублин.
– Хороший город. Будет, – также кратко ответил ему мужчина.
Они кивнули друг другу. Артур докурил.
– Зайдёте? Не приглашал раньше, потому что в доме не курят.
– Только если ненадолго.
На двери Рэбекка рассмотрела нарисованный маленький французский флаг. Внутри сильно пахло рыбой. Артура передёрнуло, когда они переступили порог. Комнат было немного. Кухонный