тебя из дворца в своё северное поместье. Твой отец может оспорить моё опекунство, поэтому я взял на себя смелость и провёл обряд бракосочетания. Позавчера ты стала моей женой.
– Правда? – удивилась Элеонора, провожая взглядом девушку, накрывающую стол к ужину. – Я ничего не помню.
– Можешь быть свободна, – граф отослал горничную и помог Элеоноре сесть за стол. – После того, что ты мне рассказала, кое-что стало понятным, – задумчиво проговорил Артур. – Ты знаешь, что отец растратил состояние твоей матери и остался без средств?
– Да, при дворе ходили слухи.
– Не хотелось бы плохо говорить о нём, – граф поморщился, – но, похоже, он причастен к смерти твоей бабушки.
– Я тоже об этом думала…
– Он знал, что наследницей станешь ты, но бабушка переписала завещание сразу после того, как он появился. Когда его план не удался, он решил выгодно тебя продать, а чтобы не сопротивлялась, тебя опаивали зельем, подавляющим волю.
– За что он так со мной? – всхлипнула девушка.
– Он никогда не знал тебя, ты для него – чужой человек, просто источник денег. Элли, – граф пристально взглянул в её глаза, – ты согласна быть моей женой?
– Но мы ведь вроде бы уже … женаты, – она опустила взгляд.
– Наш брак не подтверждён близостью, и при желании твой отец может потребовать признать его фиктивным и расторгнуть.
– Я согласна, – смущённо, прошептала Элеонора.
– Я торопить не буду, понимаю, что всё для тебя слишком неожиданно. Если твой отец предпримет какие-нибудь действия, мне сообщат, но мы должны вести себя как супруги. В доме полно слуг, нам нельзя давать повод для сплетен.
– Что я должна делать? – прошептала она, не поднимая глаз.
– Быть хорошей женой! – рассмеялся Артур. – Скоро приедет матушка, она тебе поможет. А пока мы должны как можно чаще бывать вместе, чтобы ты ко мне привыкла и перестала стесняться. – А ещё, – лукаво улыбнулся граф, – муж должен целовать жену. Он лёгким поцелуем коснулся её щеки. – Это учтивый поцелуй, – объяснил он. – А вот это – супружеский, – он мягко поцеловал её в губы. Девушка прикрыла глаза, покрываясь ярким румянцем. – Элли, это никуда не годится, – улыбнулся он, – придётся повторить.
Он снова коснулся её губ, притягивая ближе к себе, и углубляя поцелуй.
Алька проснулась, потрогала слегка припухшие губы, она всё ещё чувствовала поцелуй. Какой-то уж очень реалистичный сон. Так, об этом не думать! Нужно набросать портрет этого Артура. Она взялась за карандаш, и портрет получился достаточно быстро. Алька посмотрела на спящего Артёма, и рука сама вернулась к карандашу, вскоре и его портрет был готов. Когда она положила два портрета рядом, её поразило явное сходство. «Если Артёму добавить аристократический шарм и сменить причёску, он, возможно, стал бы выглядеть так же», – думала она, всматриваясь в портрет графа.
– Что ты там разглядываешь? – Артём потянулся и перебрался ближе к ней. – Сама рисовала? Здорово, я очень похож! А это что за мужик? – он взглянул на второй портрет.
– Слушай, Соколов, а у тебя