плечами и направилась в кормовую часть яхты; спустилась на нижнюю палубу… и замерла, даже язык отнялся.
Андрей все еще сидел на диване.
Первой мыслью было сделать шаг назад, скрыться и запрыгнуть в иллюминатор, как в обратной отмотке в кино. Но Лиза не могла сдвинуться с места, как олень в свете фар, поэтому вскоре осознала, что Бесстыжий спит. Спит, Карл! Он уснул на том же диване, на котором учил «пустышку» премудростям соблазнения.
Господи, хоть бы не проснулся! Сердце грохотало так сильно, что уши заложило. Вдох-выдох, вдох-выдох.
К счастью, никого из персонала не оказалось поблизости, поэтому Лиза уверенно двинула дальше, к той лестнице, по которой и поднималась на яхту. С капитанского мостика Лису вряд ли могли заметить, да и кто поверит, что девушка убегает от самого Бестужева. Обычно, наверное, поклонницы пытаются пробраться сюда. Тем более Андрей привел гостью спонтанно, под влиянием момента, и никто не в курсе, что гостья – его заложница, «грязная работа».
Если кто-то и обратил внимание на спокойно идущую к спуску незнакомку, то, скорее всего, решили, что она захотела искупаться. А она специально покачивала бедрами, стягивая на ходу короткий сарафан, чтобы остаться в белье. Лиза, закусив губу, спустилась по ступенькам. Никто ее не окликнул. Еще несколько мгновений – и беглянка рассекала воду руками. Ох, и будут же завтра мышцы болеть!
Кипевшая внутри ненависть к Андрею подстегивала вперед, и Лиза быстро доплыла до причала. Выбравшись на сушу, с третьей попытки тормознула такси и на всех парах помчалась домой. Бабушка сидела на крыльце, считая звезды, явно взволнованная. Обычно по выходным она собирала потомков диссидентов, чтобы поспорить о русской революции, закулисной театральной жизни и прочей философии. На таких чаепитиях кексов съедалось немерено. Но придется старушке с этим удовольствием повременить.
– Ба, прыгай в такси!
Та поднялась и сказала, утирая глаза платком:
– Лизонька, где-то Юра со Стасиком сейчас… – Она осеклась. – А ты почему голая?
– Бабуль, нам нужно уехать на какое-то время. Я захвачу деньги и паспорта, шмотки оставляю. Погнали!
– Куда? – опешила та.
– В Париж, у меня работа завтра.
– Что? Как ты сказала?
– Не важно. Садись!
Лиза вбежала в бунгало и торопливо переоделась, напялив первые попавшиеся шорты с майкой; взяла в ящике стола идентификационные карты, русские и французские паспорта, сгребла банковские карты и наличку, сколько имелось, и вернулась в такси.
– В аэропорт, – дала она указание водителю.
План в голове созрел сразу: стоит договориться с греческим бизнесменом. Смысл ждать и бояться его, когда можно выторговать себе свободу у врага напрямую, без наглых посредников? Яннис Амаду – вряд ли хуже педофила Понти и определенно не гнуснее Бестужева.
Лиса решила пригласить грека на завтрашний вечерний показ «богинь». У Элеоноры хранился список с контактами толстосумов из