как Кэролайн решила еще разок оглянуться.
– Руби шкоты! – кричал капитан.
– Руби шкоты!!! – свирепо повторял за ним боцман.
– Тяните парни, тяните! Вы тяните во имя своей жизни! – разносился громовой голос и сразу несколько десятков человек, словно те мартышки заспешили по вантам, держа ножи наготове, в то время как капитан и несколько юнг удерживали штурвал, который неистово рвался то влево, то вправо. Стихия принялась играть кораблем, как мальчик играет игрушкой и Кэролайн казалось, что эта борьба на ютовой палубе уже давно проиграна.
Ее глаза даже сквозь пелену дождя легко различали статную фигуру на верху, хотя с этого положения смотреть было не очень удобно. Дождь и морские брызги в мгновение ока вымочили капитана с головы до ног, но он, кажись, совершенно не замечал воды, ручьями стекавшей по его лицу и одежде. Треуголка слетела, пряди каштановых волос, намокнув, стали совсем темные, упав ему на лоб. И в этот момент, глядя на этого отчаянного, смелого человека, который, невзирая на непогоду, боролся со стихией, отдавая распоряжения с такой решимостью, словно сам Посейдон, подчиняется ему – Кэролайн увидела в нем кого-то другого. Ей хотелось стоять так вечно и наблюдать за этим неотразимым, смелым мужчиной. Эта необъяснимая сила и красота будили что-то невероятное, новое в ее душе.
Наверное, она бы стояла там еще долго, если бы не Баки. По приказу кэпа он направился проследить, добрались ли девушки в свои каюты.
– Леди, заходите уже и не высовывайтесь. Надвигается сильный шторм, помолитесь Богу, чтоб морские глубины не забрали нас. Говорил я: «женщины на судне – быть беде», но он-то меня не слушал, – ворча себе под нос такие речи, Баки, убедившись в чем следовало, поспешил в капитанскую каюту, чтоб взять своему шкиперу плащ. Ночка будет еще та, – думал он, точно это зная.
Ухватившись друг за друга, обе девушки, вошли в свою каюту. Качка становилась все хуже. Добравшись до кровати, они уселись, обнялись, испуганными глазами наблюдая вокруг. Когда наклоняло особенно круто, сердце обеих бешено подскакивали, от мысли, что огромный комод напротив вот-вот сдвинется с места и понесется прямо на них. Но на пол упало лишь несколько мелочей: щетка, несколько шпилек, флакончики духов и шитье Кэролайн. Вся мебель же оставалась неподвижной, надежно прикрепленная к полу.
– Бог ты мой как качает, а этот ужасный скрип просто несносен.
– Я не умею плавать, – всхлипнула миссис Клер. – Боже, а если мы утоним, здесь столько воды, а я…, я не умею плавать…
«Можно подумать оно вас спасет, – раздраженно подумала Кэролайн, но вслух произнесла»:
– Успокойтесь, милочка, мы не утонем, и не следует так говорить. Давайте помолимся, на палубе люди им нужна помощь.
Встав у кровати на колени и крепко держась за поручни, Кэролайн принялась отчетливо читать слова молитвы Деве Марии, в то время как ее компаньонка, всхлипывая, мямлила, что-то нечленораздельное. Мысленно Кэролайн тоже содрогалась от страха. Естественно она не хотела утонуть, и переживала за свою жизнь. Но в тоже время в ее мысли вторгался