сказку, и я благополучно спустилась с небес на землю, – он отступил в сторону.
Я же схватив сумку, сбежала по ступенькам. Выходить нужно было через гостиную, где сидела в глубоком кресле Светлана. Торжество так и играло на ее лице. Уйти оплеванной из этого дома я не могла. Повернувшись к идущему за мной по пятам Игнату, я повисла на его шее и страстно поцеловала. И улыбнувшись, тепло сказала:
– Ты чудо, котик, такой нежный и ласковый.
Обернувшись к Светлане, я добавила:
– Спасибо вам за Игната! – подойдя к ней, наклонилась и поцеловала ее в щеку, как лучшую подругу.
Быстро выйдя, я закрыла дверь. Такого поворота никто из них не ожидал. А меня всю трясло, чувство мерзости, использованности и чего-то еще сползло вниз к моим ногам. Меня обвили тугие кольца змея. Змей, который недавно ласкал мою грудь, бедра, который страстно в меня входил и дарил незабываемые ощущения. Да, все это было…
Поежившись от омерзения, я пошатывающейся походкой пошла по направлению к шоссе. Меня все сильнее и сильнее бил озноб. Выйдя на обочину, я начала тормозить машину. Я не слышала, что рассказывал водитель, сунув ему пятьсот рублей, попросила ехать молча. Красивая сказка закончилась, не начавшись.
Не знаю, как добралась до квартиры. Телефон я выключила сразу же, как только увидела, что звонит незнакомый номер. Уверена, что это был Игнат. Не хочу его слышать, не хочу… Захотелось выпить, лечь и забыться. В холодильнике стояла водка, купленная для компрессов. Налив стакан, не закусывая, я выпила практически залпом. Жидкость обожгла горло и ухнулась в желудок. Вскоре я почувствовала головокружение, и сознание мое унеслось в даль.
***
Я вздрогнула. Мою спину и ягодицы обожгло каленым железом, как мне показалось. Еще удар, и я завыла, словно раненое животное. Мне себя стало жалко. Да сколько можно? Там меня морально унизили, а тут истязают физически, врагу такое не пожелаешь. Меня начала бить дрожь, и пришла она, долгожданная истерика, я рыдала, подвывая:
– Я не хочу так, слышишь, не хочу! Как вы меня уже достали!
– Прости, любимая, я перепробовал все. Но лишь только так я могу тебя пробудить. Избивая тебя, принося боль телу, душа твоя переносится сюда, ко мне. Я не знаю больше, как могу тебя тут еще удержать.
Изверг подошел, осторожно притрагиваясь к вздувшейся коже. От его пальцев шла успокоительная прохлада, как бы замораживая поврежденные участки кожи. От его прикосновений становилось легче. Боль уходила, оставляя после себя легкое горькое послевкусие. Когда он дотронулся до моих ран губами, меня пронзило током. Его язык прошелся вдоль полосы, начиная с ягодиц и заканчивая плечом.
– Оставь меня, хочу умереть.
– Нет, ты и так мертва большую часть времени. Так редки моменты просветления. Тело есть, но без души, безвольное, покорное, принимающее все безропотно. Я хочу тебя, пока ты в сознании. Я люблю тебя.
– Любишь, говоришь? Любовью садиста? Отвяжи, у меня затекли руки и ноги.
Я думала, он начнет пререкаться. Но, как ни странно, он отстегнул мои ноги, а затем руки.