пещеры и тихо произнёс. – Я сделал это!
И потерял сознание.
5.
В свои пятнадцать лет Алёшка сильно отличался от своих сверстников большим ростом и лохматой шевелюрой. Он почти всё свободное время проводил в походах по тайге, временами зарабатывая нарекания своих учителей за нерадивость в учении.
Вот и в этот раз, обидевшись на отца за то, что тот, отправляясь в тайгу, не берёт его с собой, ушёл к знакомому охотнику остяку Николашке, жившему на реке Мане и трое суток не появлялся дома. Когда же вернулся, застал мать в слезах.
– Ой, Алёшенька… Сердце моё стонет! Не иначе как с отцом опять что-то приключилось… Ведь один в тайгу пошёл! Тебе, как никому, известно: одному в тайгу ходить нельзя… – она посмотрела на сына снизу вверх восхищённо – вот ведь какой вымахал! И умоляюще произнесла. – Может, ты… С Николашкой… Боюсь я за него!
Алексей уже давно перестал сердиться на отца, зная твёрдо одно: значит, по-другому было никак нельзя! А тут, видя, как тревожится мать, и сам начал переживать. Но тем и отличался Алёшка от товарищей, что был лёгок на подъём.
– Мам, да ты не боись… Я мигом! И Николашку возьму с собой… Он охотник первеющий, все следы читат… Найдём батьку! – он говорил, а сам бросал один за другим инструмент в рюкзак. Последними загрузил воду, хлеб и шматок сала.
Нина перекрестила и поцеловала сына: сейчас она им гордилась.
И Алёшка это чувствовал. Он всегда хотел походить на Ли Чена, о котором часто рассказывала ему мать. Особенно сейчас, когда ему выдалась возможность пойти на поиски отца, он даже стал думать о том, как бы поступил Ли Чен на его месте. Решив, что без Николашки будет скучно, он направился к другу – остяку, который пришёл в гости.
Как это ни странно, но Алёшке нравилась жизнь в этом походе. Николашка, как настоящий следопыт, рассмотрев следы от копыт лошади отца, взял след прямо от дома и ни на минуту не отпускал его. Ехали довольно быстро и то же расстояние проехали за сутки, начиная с рассвета и заканчивая закатом. К скале с пещерой приехали в полдень. Потоптавшись на месте некоторое время, Николашка пошёл в кусты, взяв ружьё на перевес. Алёшку же заинтересовали отпечатки сапог, которые вели прямо к скале. Скоро в его руках оказалась верёвка, привязанная одним концом к дереву и уходящая вверх.
– Волки, однако, были… – тихо произнёс Николашка, вернувшись из кустов. – Конягу-то они съели…
– Как ты думаешь… он там? – от волнения голос Алёшки пересох.
Николашка ещё раз осмотрел следы, верёвку и кивнул головой. Алёшка, закрепив один конец на том же дереве и нагрузив на себя остальной моток верёвки, поплевал на ладошки и полез вверх, кивнув другу. – Будь здесь…
Алёшка довольно быстро добрался до ращелины, похожей на пещеру и осмотрелся: ничто, кроме странно свободной верёвки, идущей вниз пещеры, не вызвало его следопытского внимания. Потянув её вверх, он быстро выдернул наверх размочалившийся остаток.
– Так-так… Оборвалась! – не понимая,