губку в корыто, из которого шел пар, и омывали хрупкие позвонки племянницы, четко обозначившиеся под бледной кожей. Меня охватила волна жара, когда Белла поднялась в ванне, чтобы обтереться. Ее темные волосы прилипли к блестящей спине, почти достигая маленькой тугой попки. Тонкие пальцы скользнули по вздернутым соскам. Руки, продолжая ловко орудовать полотенцем, устремились к плоскому животу, коснулись темного пушка на лобке и замерли на упругих бедрах…
Я услышал в темноте собственное тяжелое дыхание.
В глубине души я сознавал, что занимаюсь греховным делом, даже не одним, а сразу несколькими. И все же был не в силах оторвать руку от твердого бугорка, выросшего у меня в паху. Воспоминание об обнаженном девичьем теле сверкало во мне, кровь пульсировала в висках, приливала к моему детородному органу. Я развязал пояс, чтобы быстрее освободиться от напряжения, как вдруг металлический лязг заставил меня вздрогнуть. Задвижка на двери открылась.
В низком проеме возникла широкоплечая фигура – она сидела на корточках на фоне звездного неба. Я не узнал Ильву, пока во тьме не прозвучал ее светлый голос:
– Иди за мной, сакс, – сказала она, – если хочешь обрести свободу.
7
Мы с Ильвой пробрались за передний ряд палаток и, удостоверившись, что сумеем незамеченными преодолеть насыпь, опоясывающую лагерь, спустились вниз; петляя, побежали через пустошь. Когда мы оказались на приличном расстоянии от лагеря, она затащила меня в кусты, схватила за куртку и приставила длинный нож к моей шее. Я давно понял, чего она хочет.
– Я покажу тебе путь к монастырю Святого Кутберта, – сразу сказал я. – И я хочу попросить лишь две вещи взамен. Во-первых, пообещай мне, что не станешь убивать монахов.
Угроза, которую она собиралась мне озвучить, застряла у нее в горле.
– Оставить в живых монахов? – воскликнула она. – Но почему?
– Можешь помять их, если хочешь, – продолжал я, – но никто из них не должен погибнуть. А к одному из них вообще не прикасайся.
– Неужели это твой друг?
Вообще-то брат Ярвис не был монахом в полном смысле слова, скорее монастырским служкой. Я решил не объяснять Ильве разницу, и хотя слово «дружба» лишь в малой степени соответствовало отношениям, связывающим меня с Ярвисом, я кивнул. Она проворчала что-то в темноту.
– Договорились. Но ты сам объяснишь это моей дружине.
– Дружине? – переспросил я.
Ее кривые зубы сверкнули в темноте, когда она улыбнулась моей наивности.
– Дружина – это личная охрана ярла, группа из нескольких воинов, которых можно призвать к себе в любой момент и запереться с ними в парадном зале, набитом оружием, едой и напитками.
– Призвать к себе?
Она презрительно фыркнула.
– Хватит испытывать мое терпение, сакс. Что за второе условие?
– Ты должна помочь мне спасти девушку, надзор за которой поручил тебе Бьёрн.
Я