пока не доделаешь, не можешь быть свободен. Паренек пыхтел, а Ольга, скрестив руки и борясь с раздражением, терпеливо ждала.
И только она собралась плюнуть на все, лишь бы только воссоединиться в порыве нежности и страсти со своим матрасом, как в дверях возникло лицо электрика Сархата. Отдых снова откладывался: пришел чокнутый фермер.
Конечно, пускать его в свое новенькое обиталище Ольге не улыбалось. Странный мужик, дерганый. Но еще меньше ей хотелось снова мерзнуть на улице и давать публичное представление рабочим.
Теперь, глядя, как он аккуратно разувается у входа, Ольга с ужасом понимала, что Беглов расфуфырился. Причесался мокрой расческой, как школьник на выпускном. Облил себя едким парфюмом… Да еще и белый воротничок выглядывает из куртки. Так и есть! Выглаженная рубашка.
– Где тут можно сесть и спокойно поговорить? – Он повесил куртку на гвоздь, неуверенным движением поправил волосы и, будто опомнившись, протянул ей зеленую бутыль.
Чудовищная дрянь, эта «Бехеровка». Но не скажешь же человеку об этом в лицо. Тем более он, кажется, собрался подбивать к ней клинья.
– Пожалуйста! – Она указала на дверь в свою комнату: единственное место в доме, где были стулья.
Хуже истории придумать было невозможно. Мало ей тут проблем! Еще и отшивать местную сельскохозяйственную богему. Все прояснялось: сначала он отреагировал на нее, как и полагается человеку недалекому и дикому. Потом разглядел при свете дня и аж в лице изменился. Убежал, как будто его ошпарили. Видимо, не так часто в своей жизни видел ухоженных женщин.
Ольга не считала себя такой уж раскрасавицей, но о своих достоинствах была осведомлена. Мир, в котором она вращалась, обязывал следить за модой и выглядеть дорого. Статусному отелю – статусный администратор. Без фанатизма и пришитых спереди подушек безопасности, но с чистой кожей, аккуратным французским маникюром и ненавязчивым профессиональным макияжем.
Видимо, здесь, среди доярок и старушек, Максим Беглов привык к другому. Стушевался поначалу, а теперь пришел брать ее духами и «Бехеровкой». Хорошо, конечно, что не вилами и поросячьей тушкой. Или чем тут завоевывают баб.
– Извините, у меня минимализм, – она медленно опустилась на стул и закинула ногу на ногу.
– Не имеет значения, – Беглов покосился на королевских размеров матрас.
Нехороший знак… Но он ведь не выглядит дураком. И не станет ее насиловать. На улице – целая куча рабочих, да и паспортные данные только вчера ей переписал собственной рукой. Нет, не станет.
– Ну, с чем пришли? – Она изогнула бровь: это снисходительное выражение лица частенько отбивало охоту у навязчивых кавалеров.
– Я по делу. Возможно, вы уже знаете, что у меня здесь фермерское хозяйство.
– Чудесное известие! Да вы не бойтесь, присаживайтесь.
Вот так, еще больше сарказма, и его сюда даже на борщ с пампушками не заманишь. Ольга сознательно включила стерву, чтобы не пришлось разводить ненужные объяснения.