на плечи свежею волной,
Спадает тяжестью под летнею луной
Дриады обнаженной пышный волос —
Она в мечтах, ее не слышен голос;
Пора священных сумерек настала,
Селена белая кидает покрывало
К ногам Эндимиона, пряча страх,
Свои уста таит в его устах…
Поет и плачет речка вдалеке —
То Нимфа вспомнила, как в жизненной реке
Прекрасный юноша навеки смежил очи…
Влюбленный ветер гонит сон из ночи,
Где в ужасе святом и рощи, и леса
Покровы сняв, взирают в небеса,
Где снегири на мраморе горят, —
Миры и Человек с богами говорят.
Офелия
Над черною водой, где сонных звезд свеченье,
Огромной лилией по девственной реке
Плывет Офелия в накидке подвенечной…
Оленей брачный зов несется вдалеке.
И сотни лет над бездной этой звездной
Звучит ее томительный напев,
Плывет она во мраке жизни грозной,
Допеть безумной песни не успев.
Ей ветер грудь целует осторожно,
Раскрыв прозрачные одежды не спеша,
Плакучих ив рыданья невозможно
Не различить под шелест камыша.
И вздохи грустные кувшинок раздаются;
Порой, гнездо в ольшанике густом
Разбудит невзначай, и тихо звуки льются
Далеких звезд о таинстве святом.
Как снег бела! Таинственна, прекрасна!
Погибла ты, гонимая рекой —
С норвежских гор ветра тебе напрасно
Поведали о вольности другой;
Напрасно ветра странные напевы
Заставили поверить чудесам —
Внимала ты с мечтательностью девы
И шороху листвы, и темным небесам;
И голосу морей, что грудь твою разбили,
По-детски нежную, гоня за валом вал;
Безумный рыцарь, выбравший из лилий
Тебя одну, к ногам твоим припал.
Свобода, Рай, Любовь! Внимая чудной были,
В огне мечты растаяла, как снег:
Твой синий взор виденья погубили,
И Вечность очи смежила навек.
Но есть Поэт, который о светилах
Расскажет, и о том, что ты была —
Лишь он, увидевший, теперь поведать в силах,
Как белой лилией Офелия плыла.
Бал повешенных
Здесь над черными водами Леты
Балаганным паяцам сродни,
Паладинов бесовских – скелеты,
Саладинов танцуют одни.
Их Вельзевул то дергает, то лупит
По головам подметками туфлей,
Чтобы заставить высохшие трупы
Под рождество кривляться веселей.
Любви утехи в жуткой пляске этой
Ломают по веленью сатаны
Покорные зловещие скелеты —
Стучат их кости, руки сплетены.
Велик театр, здесь хватит места многим,
В разгаре бал, запали животы,
И струны рвет над зрелищем убогим
На скрипках