только я и ты, – Полина шепнула: «Хочу, Адольф».
Адольф не ждал сегодня звонка от дяди:
– Мы разговаривали позавчера, – он следил за итальянским кофейником на электрической плитке, – у него все в порядке. Он перевел деньги для поддержки легального крыла движения…
Адольф отвечал за финансирование маргинальной партии, созданной несколько лет назад в Западной Германии для, как выражался дядя, отвода глаз. В национально-демократическую партию Германии собрали, как любил говорить Максимилиан, бесполезных крикунов:
– Надо дать им выпустить энергию, – провозгласил Феникс, – митингами они усыпят бдительность полиции и отвлекут внимание от наших планов, – он весело добавил:
– Хотя руководство полиции пока состоит из парней, в молодости приветствовавших друг друга нацистским салютом, – так называемая денацификация, проведенная союзниками, большей частью ничего не значила:
– Русские подходили к делу серьезней, – однажды заметил Максимилиан, – у них было не отделаться формальными сроками. Они, милый мой, расстреливали партийцев без суда и следствия, – дядя помолчал:
– Что касается нынешних арестов старых бойцов, то на арену политики вступает поколение, выросшее в послевоенных развалинах и лишившееся отцов на фронте. Они ненавидят нас и я, честно говоря, не могу их в этом винить, – звезда нового поколения, депутат бундестага Фридрих Краузе, впрочем, воздерживался от прямых обвинений нацизма:
– Он молодец, – одобрительно сказал дядя, – он говорит, что немцы совершили трагическую ошибку, а не преступление. Народу это нравится, остальные политики его поколения талдычат о вине всех немцев в случившемся, – согласно указаниям Максимилиана, Краузе держался как можно дальше от крайне правых маргиналов:
– Он член христианского-демократического союза, куда надо вступить и мне, – кофейник зашипел, – когда я получу докторат, – связи Краузе в министерстве внутренних дел принесли Адольфу Ритбергу, этническому немцу, паспорт ФРГ:
– Сначала обрети академическую приставку к имени, – напутствовал Адольфа дядя, – а потом отправляйся в политику. Немцы всегда испытывали уважение к образованным людям, – докторат по линейно-ленточной культуре Адольф надеялся защитить в следующем году:
– Мне надо работать, – присев к столу на тесной кухне, он позволил себе утреннюю сигарету, – но я должен и отдыхать, – отдых, насколько слышал Адольф, сопел в подушку, свернувшись клубочком под кашемировым одеялом на разоренном диване. Адольф не жалел денег на отопление квартиры:
– Полли не простудится, – он зевнул, – в Буэнос-Айресе тоже бывает холодно, однако таких морозов там не случается, – прогноз погоды обещал в Берлине минус пять градусов:
– Надо купить ей шубку, – решил Адольф, – сегодня поедем в Карлсруэ и купим. Она летела сюда через Франкфурт, она не видела настоящей Германии, – на Пасху он хотел отвезти Полли