нашествия. Ты ведь понимаешь, чем это грозит пяти королевствам, если подозрения вдруг окажутся верны? А теперь посмотри на текущую ситуацию, которую мы имеем. Трое из пяти королей из кожи вон лезут, чтобы избавить Двуземье от нашего присутствия. Границы в Эббинг перекрыты уже более двух лет – с тех пор, как там прогремела революция, и что за чертовщина творится в пределах этой страны, похоже, толком не знает никто. Я надеялся поехать туда сразу же после аудиенции с Весимиром и отправил предупредительное письмо в столицу Эббинга. Мне ответили от имени правящей партии «Шанс», точнее, сам лидер нового строя Курт, некогда бывший советником при свергнутом короле. В письме он ясно дал понять, что мирным воинам, равно как и всем остальным, вход в современный Эббинг закрыт. Причины он не объяснил. Говоря понятнее – в нынешнем положении дел мы имеем лишь одного союзника – короля Аэгории Наталиса.
Фримэн закончил и задумчиво почесал бороду. Дункан тем временем не торопился комментировать новости, которые воспринял уже гораздо более осмысленно, судя по его слегка прояснившимся глазам.
– Дел много, времени – пока неизвестно… – выдохнул наставник, приблизив свою лошадь к лошади Дункана и хлопнув его по плечу. – Точно могу сказать только одно – нет времени показывать характер там, где не стоит. Преподавательская деятельность тебе только на пользу пойдет. Может быть, осознаешь что-нибудь поглубже вкуса вина и прелести женщин…
Закончив с разговором, несколько километров они ехали молча, поглядывая по сторонам. Длинный июньский денек уже успел подойти к самому концу, воздух наполнился свежей прохладой, что пришлось весьма кстати после нескольких часов пребывания в душной комнатенке, где Фримэна обильно потчевал наставлениями королевский камердинер. Ни одним из них, впрочем, старый наставник не воспользовался. Однако наблюдать за стараниями этого подобострастного человечка было довольно увлекательно.
Лес слегка расступился с левой стороны, позволив Фримэну проводить последние солнечные лучи, вначале утончившиеся, а затем окончательно поглощенные черной линией горизонта. Встретив первую звезду, что всегда не стесняется появляться на еще не укрытом черной скатертью сереющем небе, наставник украдкой посмотрел на Дункана. От левого виска молодого мирянина почти до самой челюсти протянулся некрасивый шрам, неровная линия которого виднелась даже в сумерках. Фримэн помнил, как только сошедший с учебного коврика и буквально вчера державший в руках деревянные мечи Дункан получил этот шрам в своем первом столкновении с теникудом. Еще он помнил, как двадцатичетырехлетний юноша, каким был тогда ехавший рядом человек, не уставал придирчиво осматривать себя в зеркало после. Фримэн же, в свою очередь, не уставал ему толковать, что так даже лучше и что за симпатию со стороны весьма значимой для Дункана девушки можно не волноваться. Кстати, эта девушка значила для старика не меньше, чем для молодого мирянина. Поэтому, натолкнувшись в памяти на ее образ, наставник решил заговорить о ней и с улыбкой взглянул