выражению лица становилось ясно, что его главное преимущество заключалось лишь в громадных мускулах.
Эйстельд окинул взглядом адептов и повернулся в сторону связанного.
– Ах, это, – небрежно протянул Керрик, – представить его вам не смогу. Видите-ли, это наш пропуск в крепость, а кем был он до этого не имеет никакого значения. Потому советую просто не обращать на него внимания и перейти к более насущным вопросам. К сожалению, вы оторвали нас от крайне важного дела. Как вы успели заметить, мы все топчемся у порога, но никак не можем попасть вовнутрь. Я как раз намеревался воспользоваться нашим пропуском. Крепость ждет крови, иначе древние врата так и останутся закрытыми.
Гелвину порядком надоел этот фарс. Сплюнув на землю и прищурив единственный глаз, старик произнес:
– Как для сопляка твоего возраста, Керрик, ты слишком много паясничаешь в присутствии старших! Вас троих, «великих хранителей», еще только на сеновале планировали, покуда мы со скитальцем несли дозоры у границ Серых Пустошей.
Повисла недолгая тишина. Аркон и его напарница не проронили ни слова, оставляя это право за старшим в отряде. Готовый взорваться от бешенства, первый адепт чуть слышно прошипел:
– Недорослый приблуда! Все твои деяния не стоят и монеты, которую за них ты выпрашиваешь. Продажный бродяга! Этот тихий остров станет твоим последним пристанищем.
Увидев, как бальтор расплывается в улыбке, Керрик зло выругался и повернулся лицом к Эйстельду. Странник не улыбался, но в глазах прыгали веселые огоньки. Стараясь совладать с собою, адепт молча изучал стоящего пред ним скитальца. Поддавшись эмоциям, он понимал, что мог потерять контроль над ситуацией, и теперь лихорадочно обдумывал дальнейшие действия. Внезапно его лицо тронула призрачная улыбка. Ни Эйстельду, ни Гелвину она не понравилась.
– Учитывая обстоятельства, пожалуй, остается заметить, что присутствие самого Ордена как нельзя лучше способствует нашему общему делу. Вместо того, чтобы использовать кровь идиота из королевской свиты, я, пожалуй, воспользуюсь удачно подвернувшейся помощью и пролью столь ценимую кровь скитальца! Великий Клык должен принять такую щедрую плату.
Эйстельд не сдвинулся с места. Только едва заметно выдвинул пальцем на дюйм клинок из ножен. Спокойно улыбаясь и переходя взглядом по окружающей троице, он искал того, кто нападет первым. Гелвин, оставшись в той же позе, зевнул и лениво заявил:
– Керрик, твоя глупость надоедливей летней мухи. Зачем тебе убивать нас и потом иметь дело с Орденом? Я более чем уверен в том, что Магистрат не отдавал подобных приказов. Лагранн все еще отличает друзей от врагов. Потому, из всех господ и дам здесь благородных, я, стало быть, единственный, кто по официальному запросу здесь находится. Чего о тебе и твоих прихлебателях такого не скажешь.
Керрик усилием воли оторвал взгляд от пронзительных глаз скитальца и нехотя перевел его вниз. Столько ярости и огня полыхало отсветами в глубине его взора, что будь у него такая