И следом наступило облегчение. Невероятное, как в юности, когда в организме ничего не ныло и не болело.
– Твою мать, а! – выдал он, шагнув к своему столу. Тут же смущенно глянул на Эву. – Извините.
– Ничего, ничего, валяйте, майор. Я тоже много разных слов знаю. Работала десять лет в мужском коллективе. Так как спина?
Он дошел до стола. Осторожно начал садиться, прислушиваясь к себе. Ждал возвращения боли. А ее не было!
– Все нормально, – удивленно глянул он на нее. – Но как?
– Бабка… Моя бабка жила под Ригой. Всю свою жизнь помогала людям. У нее были волшебные руки и великолепная интуиция, – с классическим прибалтийским акцентом произнесла Эва. – Кое-что мне передалось.
– Интуиция?
– Возможно.
– Полковник сказал, что у вас великолепные, – передразнил он ее акцент, – показатели.
И тут же перепугался, что она обидится. Он же просто пошутил. А она не обиделась. Рассмеялась. Тихо, красиво.
– К вам возвращается чувство юмора, майор. Это здорово. Меня ведь предупредили о вашей угрюмости, приобретенной после утраты. А вы шутить изволите.
Он кивнул и полез в бумаги. Она смущала его своим острым взглядом и унаследованной от бабки интуицией. Всё-то она про него чувствовала. Первый человек после Тани.
– Слушайте, Сергей Петрович. – Эва заняла место за своим столом. – А давайте на «ты»? Не люблю выкать человеку, который, возможно, станет спину мою прикрывать.
– И чью спину ты только что прикрыла, – снова пошутил он и кивнул. – Я согласен.
– Итак, что мне сейчас делать? Вижу, отчетов скопилось? Я начну?
– Угу…
Он уже листал папки. Отчетов в самом деле скопилось много. Он один остался. Двое уволились. Не мог же он все успеть!
Они не проронили ни слова до самого обеда, работали. Вместе сходили на обед в их столовую при отделе. Макашов ловил удивленные взгляды. Володин не скрывал зависти и восхищения, облизывая взглядом высокую худую фигуру Эвы. Она на него не обращала никакого внимания, и Макашову это нравилось.
После обеда они снова погрузились в бумаги. И он даже на какое-то время сумел позабыть, где работает. Размечтался до того, что сейчас по звонку встанет со стула. Выйдет на улицу. Сядет в машину и поедет…
Да все равно куда. Может домой поехать, а может к детям. Внуки обрадуются. Он может даже отпустить взрослых куда-нибудь. На вечерний сеанс в кино. Или на ужин в ресторан. Они об этом часто мечтали, он знал. Татьяна их баловала, отпускала часто. К нему таких просьб не поступало. Только выходные он посвящал внукам, и то с тайной неохотой.
А сегодня можно. Сегодня у него выдался хороший день. Спокойный. И спина не болит.
Они попрощались на стоянке, пожав друг другу руки. Ее рукопожатие было крепким, почти мужским.
– Спину не застужать, – почти командным голосом порекомендовала Эва, забираясь в свою машину. – Остерегайтесь сквозняков.
– Есть, командир, – пошутил он. – Ну что, до завтра?
– Хотелось бы. – Она глянула