И я во сне видела на чердаке… нечто, не то картину, не то фотографию, и мне показалось, что она будет для вас что-то значить.
Я с сомнением посмотрела на нее.
– Нам предстоит несколько осмотров дома. Я позабочусь о том, чтобы к чердаку был доступ, и пойду, посмотрю.
– Отлично, – сказала она и посмотрела на Джека. – Боюсь, я заблужусь в этом огромном старом доме. Вы не могли бы вывести меня?
– С удовольствием, – сказали мы с Джеком в унисон и повели Ребекку к входной двери. Я невольно улыбнулась.
Мы уже дошли до парадного крыльца, как вдруг я поняла, что у меня к ней есть еще один вопрос.
– Эта картина… или что там еще на чердаке. Что заставило вас подумать, что мне было бы интересно ее увидеть?
Она слегка прищурилась, глядя на меня. Ее голова при этом была слегка повернута вправо, как когда-то делала Эмили. Интересно, кто из них кому подражал?
– Потому что женщина на портрете – копия вы.
Что-то холодное коснулось моей шеи. Я повернула голову, чтобы посмотреть на Джека. Но он не сводил глаз с Ребекки, как будто тоже увидел призрака.
– До свидания еще раз, – сказала она. Впрочем, она явно не спешила уйти, как будто ожидая, что Джек пойдет вместе с ней. Я подобрала Генерала Ли, чтобы он тоже не увязался за ней.
– До свидания, – попрощалась я и захлопнула дверь, прежде чем она смогла сказать что-то еще.
Глава 7
Я, закрыв глаза, стояла в свете витражного окна в доме на Легар-стрит, видя внутренним взором лишь прекрасное окно и вспоминая, как выглядела комната, когда здесь жила моя бабушка. Я долго стояла в тишине дома, не решаясь открыть глаза, так как знала: стоит это сделать, как на меня обрушится лавина безвкусных принтов под зебру, психоделических оттенков и пластмассовой мебели.
Просто удивительно, как быстро владельцы приняли предложение моей матери. Перед подписанием сделки мы попросили разрешение осмотреть чердак, чтобы определить, есть ли там какие-либо семейные реликвии, которые мы хотели бы сохранить в доме. Когда владелец сказал, что это все рухлядь, мы несказанно обрадовались. Я не сомневалась, что мы найдем там целый склад антикварной мебели и бесценных произведений искусства. Именно поэтому я сейчас стояла в доме одна в ожидании матери и не решалась покидать пределы парадных комнат. Сначала я хотела подождать ее на улице, но температура резко упала, а я не горела желанием превратиться в ледышку. Мерзнуть я не любила даже больше, чем не любила зловредных призраков.
Из вестибюля донесся звук шагов. Я тотчас открыла глаза. Поступь была тяжелой, похожей на топот сапог. Я замерла в ожидании. И тотчас была вознаграждена стуком второй обутой в сапог ноги по ступеням лестницы. Я резко повернулась и быстро направилась в вестибюль, чтобы взглянуть на широкую лестницу. Я поняла, кто это, еще до того, как его увидела, – это был призрак моего детства, мой воображаемый друг и главный защитник. Помнится, отец сказал мне, что это лишь плод моего воображения, и в какой-то момент я даже поверила ему. Но в крошечном уголке моего сознания, где детские