все вместе!..
– Почему молчат Боги?!
– Что он задумал, этот Хедин? Может, попытаться договориться?
– Глупец! Храм Солнца погиб, амулеты пропали, скоро нас всех отправят в небытие, если мы не покончим с ним!
– И всё-таки, зачем ему всё это? – негромко и задумчиво среди всеобщего гвалта проговорила нежная Фелосте; большие, широко расставленные фиалковые глаза смотрели на меня в упор и как будто не замечали. Что-то неприятно кольнуло в душе – для неё я перестал существовать, превратившись в подобие слепого и яростного урагана, который следует укротить.
– Скоро ты узнаешь об этом, о целительница, – не удержался я. К Фелосте я всегда относился лучше, нежели к другим, – она пыталась защищать меня даже после моего разгрома и пленения, когда торжествующая Сигрлинн доставила меня в Замок, на суд Мерлина и Совета.
– Ты разговариваешь со мной? – Она чуть заметно подняла тонкие полукружья точёных чёрных бровей. – Бесполезно, Хедин. Когда-то мне казалось, что тебя преследуют несправедливо, что наказание слишком тяжко… Теперь я вижу, что ошибалась. Тебя нужно было или не изгонять вообще, или поступить с тобой, как с Ракотом. Ты погубил весь Мир, ты погубил всё наше Поколение!..
Почему-то все остальные собравшиеся в Зале Совета Маги не обратили никакого внимания на Фелосте, надвинувшую на лоб свой Эритовый Обруч. Они не чувствовали меня?
– Отчего только ты меня слышишь? – спросил я свою печальную собеседницу.
– Твой Обруч ведёт себя очень странно. – Она пожала узкими плечами. – Тебя услышит сейчас только тот, кто умеет понимать Тишину, а остальные слишком взволнованны, чтобы ощущать окружающее так же, как обычно… Но я скажу им о тебе – чуть позже. Так зачем ты начал эту войну, Хедин? Хочешь свалить Мерлина? Но как? Тебе всё равно не лишить его жизни и не заточить.
– У тебя безнадежно устаревшие сведения, – ответил я. – Погоди со скорым судом. Ты могла видеть, что я кое-чему научился в изгнании!
– Да, я вижу, – бесцветно кивнула она. – Ну и что дальше? Знай, Хедин, тогда тебе придётся покончить и со мной – если ты утвердишься на Престоле Мерлина ценой его жизни. Я всегда боялась Тьмы и небытия, но чтобы покончить с твоей тиранией – а ты ведь не сможешь стать не кем иным, как тираном и убийцей, – чтобы низвергнуть твое владычество, я пойду на всё.
– Ты не сможешь, – выдавил я, не сразу осознав, что значат её последние слова, произнесённые тихо, печально, без малейшей рисовки или наигрыша. Она всегда говорила правду. – Ты хочешь… ты хочешь дать начало новому Поколению?!
– Тот, кто идёт за мной, будет сильнее меня, – так ведь сказано в книгах Мерлина, что он составляет для своих Учеников? Ты боишься этого, Хедин, – протянула она, словно придя наконец к долгожданной догадке. – Ты сам до обморока боишься небытия и того возмездия, что следует за ним! И потому ты готов на всё, лишь бы… лишь бы сохранить наше Поколение и, если удастся, свалить самих Молодых Богов, не знаю уж какими средствами… Этому не бывать,