не стал потом разыскивать своего товарища по несчастью. Ни один из них не испытывал желания лишний раз вспоминать о том, через что им пришлось пройти. Теперь же мысль о том, что он должен найти книготорговца, не давала ему покоя. Он предал Жубера и никогда себе этого не простит. Нестерпимые угрызения совести заставили его отправиться на рассвете на улицу Марше, но лавка оказалась заперта, а окна ее наглухо закрыты ставнями. Теперь, после того, что он услышал в душной комнате над таверной, он просто обязан был довести свою попытку до конца. Песок его жизни неумолимо утекал. Времени на то, чтобы что-то исправить, оставалось совсем мало.
Глава 11
– Вы его догнали? – спросил Деверо, переглянувшись с Кромптоном. – Он что-нибудь сказал?
– Нет, – ответил Пит. – А должен был?
– Мишель вечно позволяет своим чувствам главенствовать над разумом, – пренебрежительно сказал Кромптон. – Он одумается.
Пит внезапно почувствовал, что его с души воротит от всей этой братии. Школяры, решившие поиграть в заговор. Мечтают о войне и славе, хотя сами небось в жизни своей ни одного настоящего боя не видели. Они еще не понимают, что в смерти нет ничего почетного.
– Когда придет час – если он придет, – Мишель будет самым стойким из нас всех.
Пит отдавал себе отчет в том, что его слова звучат как отповедь, но ему было все равно.
Однако же теперь, когда пришло время, Пит вдруг поймал себя на том, что ему до странности не хочется совершать сделку. У всего этого предприятия был какой-то дурной привкус. Но им в Тулузе нужны были средства, а в Каркасоне готовы были купить то, что у них было на продажу. Солдаты, оружие, материалы для строительства и взятки, расходы на содержание сотен беженцев, которым требовались пища и кров. За все это приходилось платить. Поздно было терзаться угрызениями совести.
– Перейдем к нашему делу? Время поджимает.
– Разумеется, – сказал Кромптон и повернулся к Альфонсу Бонне, который нетвердой походкой направился в угол комнаты и нашарил там сдвигающуюся половицу. Из тайника в углублении он вытащил холщовый мешочек и передал его хозяину.
– Вот, – сказал Кромптон. – Там вся сумма. Как уговаривались.
Пит посмотрел ему в глаза:
– С вашего позволения, я пересчитаю деньги. Мы же не хотим никаких недоразумений.
Лицо Кромптона застыло, но он не стал возражать. Пит высыпал золотые денье на стол и принялся пересчитывать вслух, по одному складывая обратно в мешочек.
– Все в порядке, благодарю вас.
Кромптон коротко кивнул:
– А теперь ваша сторона сделки.
Пит снял суму с плеча и осторожно разложил ее на столе. Его рука, точно чужая, медленно расстегнула пряжку и скользнула внутрь. Воздух в комнате буквально потрескивал от ощущения напряженного ожидания.
Пальцы Пита нащупали тонкую материю и извлекли ее на свет. Полупрозрачная ткань, казалось, замерцала, преобразив серую мглу убогой комнатки и наполнив ее