многолетие.
В память победы великой царь Иоанн повелел заложить в Москве подле ворот Фроловских храм Покрова Богоматери о девяти куполах.
[1553 г.]
Марта 11-го неожиданно посреди ликования от победы великой царь Иоанн, всегда крепкий здоровьем, опасно занемог, так что ни он сам, ни ближние его не надеялись на выздоровление. Царь призвал к себе ближайших родственников Захарьиных-Юрьевых, князей Ивана Мстиславского, Владимира и Михаила Воротынских, князя Дмитрия Палецкого, Сильвестра и Алексея Адашева и в их присутствии приказал дьяку Ивану Висковатому писать духовную, в которой отказал державу сыну своему Димитрию, в опекунский же совет назначил всех присутствовавших, как самых достойных. Подписав грамоту духовную собственной рукой, царь Иоанн приказал собрать всех бояр и весь двор царский, чтобы они присягой целовальной утвердили его решение.
Тут начались во дворце царском споры и раздоры, почти никто присягу приносить не желал. Были среди них многие верные, которые радели только о благе державе и опасались повторения при государе-младенце смут и расстройств, сопровождавших молодые годы царя Иоанна. Полагали они, что следует избрать государем человека в совершенных летах, лучше служить старому, нежели малому, говорили они.
Брата государя, Георгия, никто в расчет не принимал, подверженный немочи черной, дурачок и Божий человек, он в дни решительные только плакал или шатался незримой и безгласной тенью по коридорам дворцовым.
Оставался двоюродный брат царя, князь Владимир Андреевич Старицкий. За него выступали бояре обиженные, которых царь Иоанн за своевольство в его молодые годы от дел отстранил, Владимир Старицкий будет истинно боярским царем, говорили они, а Захарьиным и Избранной Раде мы служить не желаем. За него выступали бояре мятежные, среди которых первыми были князья Шуйские, которые в надвигающейся смуте видели возможность обогащения и возвышения.
Ободренный такой поддержкой князь Владимир Андреевич наотрез отказался духовную Иоаннову утвердить и, влекомый матерью Евфросиньей, выбежал вон из Грановитой палаты. За ними последовали Шуйские. А за ними потекли князья Петр Щенятьев, Иван Пронский, Семен Ростовский, Дмитрий Немой-Оболенский, которые, едва выйдя из дворца, принялись славить перед народом на площади князя Владимира Андреевича. Старицкие принимали у себя в доме детей боярских и раздавали им деньги, чтобы на свою сторону привлечь, народ черный соблазняли раздачами вина, из удела же своего вызвали дружину княжескую для целей злодейских.
К утру начались шатания среди ближних Иоанновых. Адашевы устами отца своего Федора предложили удалить из совета опекунского Захарьиных, на которых, как самых достойных и стойких, был направлен наибольший гнев боярский. Сильвестр склонялся к тому, чтобы главой совета опекунского сделать князя Владимира Старицкого, и для этого вел переговоры тайные с самим князем Владимиром и матерью его Евфросиньей. Князя Дмитрия Палецкого, тестя