лежала рядом, небрежно скинутая в кучу. Было еще множество наружных усилений и укреплений, которые делали данное изделие похожим на распоротого и препарированного рака или краба. Даже подкладка была выдернута и удалена, обнажив металлическое нутро брони. Представить себе, что в этом можно находиться целый день или даже полчаса, было сложно, а уж говорить о том, чтобы сражаться, находясь в этой пусть чрезвычайно прочной, но крайне неудобной скорлупе, было невозможно.
Заметив растерянный взгляд Якова, Коваль улыбнулся и прихлопнул его по плечу.
– Не дрейфь, служивый, это не для живых. Это для воскресших. Вот стоит Добрыня, познакомься, – кивнул Коваль в сторону одного из мужиков.
Яков присмотрелся, и холодок пробежал по спине. Мертвец. Да, он не определил его сразу, потому что все внимание было на экзоскелете, но сейчас, встретившись взглядом с высоким, чуть ниже Якова мертвецом, глаза которого отражали цвет ламп особенным полированным блеском, он понял, кто это.
– Яков, – автоматически сделал пару шагов навстречу и протянул руку.
Мертвец спокойно пожал ее, не издав ни звука. Рука была теплой и мягкой. Немного похожа на стариковскую, оттого что слишком сухая… или…
– Он не говорит почти, сипеть может. Трудно ему. Вон, видишь, что с горлом, – сказал вместо него Коваль.
Яков присмотрелся: мертвец спокойно повернул лицо в сторону, показав горло, которое представляло собой страшную прижизненную рану. Разорванное и сросшееся грубыми шрамами, покрытое новой серой кожей. Яков вспомнил свою первую встречу с мертвецами. Тогда их язвы и дыры закрывал собой вирус, серым телом вперемежку с делящимися произвольно клетками латающий носителя настолько, насколько позволял доступный для мертвеца рацион питания.
– Собаки его порвали. Горло перегрызли, потроха вынули, не все, но все же. Юрок их всех выходил. Даже таких, – Коваль вздохнул. – Ладно. Что имеем по сухому остатку? Белым пить и есть, после того как они в норму придут, практически не надо, как люди, они не спят, бывает, уйдут в себя ненадолго, но чужих не пропустят. Дышать им тоже не часто приходится, температуры не боятся, поэтому всю начинку убираем, освободившееся место – под другие нужды. Задача – останавливать и уничтожать валдарнийцев. Веса у биотанка за тонну, за полторы, может быть, соответственно, и нам легкими быть нельзя. Приходится, чтобы такую тушку таскать, и энергоблок поднарастить, почти двойной мощности ставить, но это для нас не проблема. Броня лишней не будет, все, что можно повредить, – под разнесенную броню. Композитами не брезгуем, ведь стрелять в него могут и кумулятивом. Если в тело прошьют, не беда, главное, чтобы мозг уцелел, поэтому для головы делаем дополнительную конструкцию, съемную. Он, правда, в ней не видит ничего, но они могут и без зрения отличать, где свой, где чужой, так что ничего страшного. А вот ножичек, который ты на верстаке видел, – это для него. Большому мальчику – большие игрушки. В теории, получается, у гнуса остановить такого красавца сил не будет, разве что трупами