что-то другое, нежели банальная потребность в кадрах? – прошептал он.
– С чего ты взял? – вскинул брови я.
– Ну, посуди сам. Всю эту «оперуху» они могли бы выполнить и без нас. То, что у них не хватает людей – это ерунда. Всё у них хватает. Им определённо зачем-то надо, чтобы её проделали именно мы. У меня такое ощущение, что мы пешки в какой-то игре, истинного назначения которой мы не знаем.
Я пожал плечами…
Цапко был хмур. Пепельно-бледный оттенок его лица наводил на мысль, что случилась какая-то неприятность, и неприятность весьма крупная. Уж слишком угрюм был наш «куратор». Уж слишком отчётливо просматривались в нём признаки подавленности.
Рассеянно выслушав наши с Чурсиным доклады, Цапко откинулся в кресле и задумчиво забарабанил пальцами по столу. Понурый вид Орлова словно вторил ему в унисон. В воздухе явственно витала тревога. Мы, затаив дыхание, выжидательно смотрели на наших начальников.
– Ну что, Константин Николаевич? – нарушил молчание Орлов и, опустив конец фразы, взглянул на «полковника».
– Да, – словно очнувшись, откликнулся тот, и обратил взор на нас. – Новости, ребята, плохие. Очень плохие. Должен вам сообщить, что наши дальнейшие поиски генератора потеряли всякий смысл. Аппарат доставлен в Берлин. Сведения получены из надёжного источника. Как немцам удалось протащить его через границу – известно одному богу.
Чурсин изумлённо присвистнул.
– Это означает, – продолжил Цапко, – что мы на пороге войны. Германия такого шанса не упустит. И в этой войне наши шансы на победу, увы, ничтожны, ибо в руках нашего противника появилось оружие, противопоставить которому мы ничего не можем.
– А как насчёт чертежей? – спросил я.
– Оригиналы чертежей доставлены вместе с прибором. Очевидно, Здановский хранил их дома. Но у Троекурова имеются дубликаты. Здановский действительно высылал их ему по почте. Сергей мыслил правильно.
– Так в чём тогда проблема? – удивлённо воскликнул Чурсин. – Сделать другой прибор и заплести извилины фрицев во фривольный бантик.
– Не всё так просто, – остудил его «полковник». – Здановский выслал Троекурову не всё. Конструкцию некоторых узлов он предпочёл сохранить в тайне. А без них генератор не построишь. Устранять эти «белые пятна» Троекурову придётся своим умом. И не факт, что он с этим справится. Но, так или иначе, ценнее этого человека в нашей стране сейчас никого нет. Если ему удастся в кратчайшие сроки воспроизвести это чёртово изобретение, у нас появится какой-то шанс. Если нет – боюсь, мы обречены.
В кабинете снова наступило молчание. Цапко дал нам возможность переварить услышанное. Во мне заговорило ощущение скорого конца. Неужели бесноватые мечты германского рейхсканцлера Адольфа Гитлера о господстве арийской расы продолжат воплощаться в реальность? Неужели в одно прекрасное утро мы проснёмся безмолвными и безвольными рабами, нисколько не почувствовав произошедшей с нами перемены, словно так и должно быть?
Цапко