Фэйт не хотела, чтобы он узнал ее адрес.
Она стыдилась того места, где жила.
И еще боялась, что он может встретиться с ее мамочкой.
И именно это было теми причинами, по которым она не хотела, чтобы Джон забрал ее. Так что сейчас, когда Фэйт вспомнила мать, опирающуюся на раковину и выкрикивающую непристойности вслед ее брату, она была рада, что приняла такое решение.
Девушка приняла душ, вымыла голову, накрасилась и оделась. Ее мать на кухне громко болтала по телефону с каким-то мужиком, так что Фэйт воспользовалась этим, чтобы проскользнуть через гостиную и выбраться из дома.
На мгновение она задумалась о том, где сейчас может быть Кит, но успокоилась, будучи уверенной, что он сам о себе позаботится. Скорее всего, останется у кого-то из друзей. Или подождет, пока их мамаша отключится на диване, и тогда вернется домой.
Год назад, даже еще в прошлом семестре, она сказала бы матери, куда идет и когда вернется. Но теперь Фэйт поняла, что мать совершенно не интересует, где она проводит время и чем занимается, так что сейчас она не оставила ей даже записки.
Это к разговору о неблагополучных семьях.
Когда Фэйт приехала, Джон сидел на одном из диванов в лобби студенческого центра, и она вновь не могла не заметить, насколько он был хорош. Джон рассказал ей, что по выходным дням он работает в радиомагазине, продавая стереосистемы и получая за это комиссию, но Фэйт подумала, что он мог бы легко получить работу в качестве исполнителя экзотических танцев, если б захотел.
Она опять думает, как ее мать…
Фэйт провела языком по зубам, чтобы на них не осталось следов помады, и с улыбкой подошла.
– Привет, – сказала она.
Джон одобрительно оглядел ее с ног до головы.
– Привет.
Что-то с этим свиданием было не так с самого начала. Она не знала, что именно, как и то, откуда она об этом знает, но Фэйт это знала, чувствовала и, если б могла отменить встречу или закончить ее, сделала бы это после первых десяти минут разговора.
В библиотеке все было хорошо. Джон был дружелюбен и мил, и ей понравилось говорить с ним. Но что-то изменилось. Пока они шли в кинотеатр, говорил он практически без умолку, так что ей не пришлось поддерживать беседу; но между ними появилась какая-то подспудная неловкость, и ей с ним было не по себе.
Кроме того, Фэйт определенно не понравилось, что во время фильма, в тот момент, когда монашки на экране зашлись в сексуальном неистовстве, рука Джона, обнимавшая Фэйт за плечо, опустилась на ее правую грудь.
Вежливо, но твердо она вернула ее на плечо.
После просмотра Джон предложил перекусить в «Лининг тауэр», ближайшей к кампусу пиццерии. И хоть ей этого и не хотелось, Фэйт согласилась, и он повез их в ресторан, восхищаясь по дороге фильмом и рассуждая о тех исторических событиях, которые легли в его основу. Ехал он очень быстро, а она лишь кивала, улыбалась и практически ничего не говорила.
Пиццерия была полна, и в ней было очень шумно. В одном углу группа придурков следила по ящику за футбольным матчем,