струйки.
Ни стройности,
Ни грусти белоствольной.
Душа певучая
Разобрана по струнке
И сок закатан
На десерт застольный.
Но скорое
Грядёт похмелье ямбам!
Тревожный критик
Напрягает гланды.
Я полной грудью
Поддержал и сам бы
Да в грудь упёрлись
Трубы химгиганта.
Дымит
Великотрубная армада.
Прогресс, как будто,
Дышит перегаром.
А нам с берёзкой
Многого
Не надо:
Глоточек воздуха.
Всего один
На пару.
Я кашляю.
А лист последний жухнет.
Удавкой нам
Багровый шлейф
В полнеба.
И кажется окрестность
Дикой кухней
С открытым газом
Смерти на потребу.
Прогресс раздул
Дымов своих армаду.
Прогресс зальёт
Шампунем глотки трубам.
Ведь нам, по праву,
Малого не надо.
Уж если воздух –
Синий
Во весь купол.
Уж если стих –
То жизнью одержимый.
Уж если солнце –
Целый космос настежь.
А напиваться –
Так из губ любимых.
А задыхаться –
Так от счастья.
1980 – 1990 гг.
Глава 2. Родовое поле
Родовое поле
На осколках полночи
В бабьелетнем шоке
Вышит полдень
Солнечный
Серебристым шёлком.
Паутина стелется
Не про посвист майский.
Жёлтая метелица
Замешала краски.
Я в остатках радуги
Не в пример бездомным
Замурован
Надолго
Тишиной бездонной.
Я зову –
Нет отзвука.
Звук у рта стихает.
Не хватает воздуха –
Я дышу стихами.
Я б связал из радуги
Кружевную шаль.
Но от этой радости
Не поёт душа.
В листопадном
Кружеве –
Куражам начало.
Измельчало ль мужество
В бабьелетних чарах?
Север грохнет холодом
И осколки лета
Брызнут из-под молота
Ледниковым светом.
Запросила отчества
Мокрая палитра.
Утопиться хочется,
Да не всё пролито.
Не во всю
По случаю
Выжато ненастье.
Под последним лучиком
Коротаю счастье.
Не спешу сутулиться.
Жёлтый лист –
Не стронций.
Не спроста над улицей
Задержалось
Солнце.
И совсем безграмотно
Уповать на кому.
Я не стану
Мамонтом.
Отогреюсь дома.
Пейзаж
Не на ветер продано
Тихой сапой лето –
Отпевают Родину.
Не