целый мир –
Цыганский дом.
Там
Сквозь зелёное оконце
В ветвях раскидистых
Берёз
Смеётся утреннее
Солнце,
А песня ветра и колёс
Над серебром
Искристых рос
Зовёт к нетронутым
Колодцам,
Неисчерпаемой
Мечтой
И розовой, и голубой
Где бьют ключи
Воды живой
И каждый княжит
Сам собой,
И норовит наперебой
Весёлым солнцем
Уколоться.
* * *
Строга.
Смешлива.
Несерьёзна.
Исправить что-то
Просто поздно.
Да и не время
Исправлять.
А в самый раз
Под небом звёздным
Разжечь костёр
Да помолчать.
Да под залог
Воображенья
И треск
Берёзовых поленьев,
И шашлыковое
Шипенье
Хоть что-то чуточку
Понять.
И снять таинственную
Тяжесть.
И встать с зарёю,
Сердцем кряжась
И амнистировать
Скорей
Уколы солнечных
Лучей.
* * *
Умна.
Коварна.
И смешлива.
И недоступна.
И смазлива.
Она,
Ну, скажем, например,
Как заводила
У Венер.
Но этим грузом
Не последним
Она совсем не дорожит
И с миной
Царственно-победной
На холст Людмилин2
Не спешит.
Своя, наверно,
Мудрость в этом.
Своя,
Наверно, правота.
Как много внутреннего
Света
Теряет в красках
Красота!
И этим
Может быть оправдан
Смазливой бабы
Жгучий путч.
Ей служит царственным
Нарядом
Лишь солнца
Внутреннего луч.
Гимн голубоглазому солнцу
(Вале)
Дочери
матери
бабушки
Женщины
женщины
женщины
Ни под какими
ударами
зависти
дикости
лживости
денег
безденежья
славы – бесславья
и словом
их жёсткая нежная
твёрдая мягкая
горькая сладкая
дивно крутая
и дивно
короткая
солнцедержавная
власть
Не будет бесславно
в веках
приуменьшена
Женщины
женщины
женщины
Наташа Ростова
княжна Тараканова
Любка Шевцова
и Ярославна
и ярославская Чайка
и соловейная
Сенчина
Все они вместе
и нежное утро
и