единым.
Но всё же им.
И даже им.
А мёртвым
Вечные помины
Мы жизнью Собственной
Твердим.
Спиральной связи
Двух эпох,
Как двум рукам,
Не разорваться.
Порукой –
Поля хлебный смог
И сердца
Саморезервация.
Не будем
Ждать свой бутерброд,
Но будем,
Да поможет память!
Свершая
Звёздный обмолот,
Греметь
Насущными цепами.
Миг стыда
Всё больше,
Настигая сквозь года,
Скребёт меня вопрос:
Когда
На шумной улице
Засыпалась пивная,
Куда девалась
Вся кампания блатная?
Перемолола ли
Её Сибирь?
Иль успокоил
Городской пустырь?
Или она
Со мною по соседству
Живёт
На заработанные
Средства?
Но я вчера
Совсем непредсказуемо
Газетным
Ошарашен был
Сказуемым.
Она и жрёт,
И пьёт,
И вольно дышит.
Но не в подвале,
А намного выше.
Она содержит
Собственные чресла
На очень мягких
И высоких креслах.
Почив и в Бозе,
Хлеще фараонов
Плюёт в меня
С надгробных
Терриконов.
Она жива.
Жива.
Порукой в том
Газетный бум
Над праведным судом.
Завидно мне
Блатное долголетье.
Хотя оно
Свистит
Над сердцем плетью.
Мне хочется,
Не лазая под бич,
Почти
Непостижимое
Постичь.
Отвар какой травы!
Какой отравы!
Ей помогает
Избежать управы?
Но главное:
Во лжи не утомим
Какой
Её возносит
Витамин?
Как только наш
Родной
Народный босс,
Ещё вчера
Гордившийся,
Что бос,
Из лоскутов доверья
И надежды
Царёвы
Заказал себе одежды,
В тот самый миг
Стал брат
Уже не брат.
В постыдный час
На люди выполз блат.
В короткий срок
От нашей
Революции
Осталась
Круговая
Проституция.
За стыдливой завесой
Не кутья –
Но приелся Кутуньо.
На пристойность
Застойную
Выменять
Я готов
Голубую глазунью
С не отмытым от вечера выменем.
Чтобы мне
Захлебнуться,
Но выпить
Губ всеядных
Напиток не ягодный,
Подавай мне
Шашлык