на лунный мост.
Сколько раз он проходил через этот мост, туда и обратно. Туда и обратно. Он думал, что давно сбился со счета, на самом же деле никогда его и не вел. Еще вчера он как зачарованный шел тут, возвращаясь с работы, а теперь – новый день, и он опять зачарован, и опять ему не пройти по мосту, не замедлив шага. Когда-то давно в моменты наслаждения и восторга у него учащалось сердцебиение. Он помнил, что это было естественным для живого организма. Как и сейчас было естественным не ощущать сердцебиения вовсе. Сердце его не стучало. С медицинской точки зрения он просто не мог существовать.
– Аллюр, паук! – услышал человек с фиолетовыми глазами, как только открыл дверь в свой кабинет.
– Отрок? Как ты сюда попал? Я же запирал дверь своим…
– Вилочка! – отрок покрутил что-то в руках. – Слыхал про такое?
Недавний полуночный гость сидел за большим письменным столом.
– Не с прорезом «Д», конечно, – он поджал губы. – Но…
Казалось, человека с фиолетовыми глазами смутить ничего не могло.
– Где взял?
– А-а! – Отрок махнул рукой. – Чего заерзал, то не десять суток! По дому казенному столько барахла покидано, на блат бы сдавать, а моя камера не по винту была!
– Интересно. – Человек с фиолетовыми глазами прошел в комнату и сел напротив гостя. – То есть сам нашел?
– А чего шурсвать-то? Под богонами лежит. Загасить даже нечего: зола одна! Но я тут вот зачем, – отрок протянул вперед обе руки, ладонями кверху. На указательных пальцах с внутренней стороны красовались странного рода черные отметины. – Что это за бубновые тузы?
– Уже? – опять не удивился человек с фиолетовыми глазами. – Имя отобрали?
Отрок раздраженно усмехнулся:
– Что-что, а барабать тут умеют. Меня окрестили Ри. Откуда эти татуировки и когда мне их намалевали? Во сне? Какого черта! Выходи на маяк, слышь, ты, паук! – Его раздражение шло по нарастающей.
– Успокойся, Ри, – остановил его человек с фиолетовыми глазами. – Эти отметины проступают сами собой, как только отбирается имя. Они символизируют твой статус. Точнее – два твоих статуса. – добавил он, немного помолчав.
– Два-а? – растягивая слово, произнес отрок. – Как это?
– У тебя две должности, две работы…
– Это что, наказание? Теперь я должен ишачить за двоих? – опять возмутился подросток. – Я пайку не задавал! Почему? Почему так?
– Не знаю, Ри.
– Не знаешь? У тебя-то сколько этих… должностей? Небось, весь расписной? Не только веточки? – Отрок брезгливо покосился на руки человека с фиолетовыми глазами, обтянутые белыми перчатками. – Дай-ка сюда свой набор костей.
– Не нужно.
– Что?! – Отрок даже привстал из-за стола, так его возмутил отказ. —А-а-а, знаю: чистые! Сам шалавый, небось! И почему из всех глухарей ты один в робу вбит? Оболочка вон белая – принц! Что, над всеми тут масть держишь? Да?
– Да. –